Возродившийся
Шрифт:
— Да не сказать, чтобы тема так уж сильно богатая, — поморщился Дмитрий. — Моя ниша все-таки довольно узкая… под облавы хорошо работать, для чего самому их и провоцировать с последующим обыском.
— Ха!
— А так, несколько дел и уже примелькался, вот и приходится мотаться по городам. Но да, куш можно хороший сорвать, особенно если совместить с заходом в самую богатую нору перед срывом.
— Уже работал у нас?
— Нет.
— А чего так?
— Только приехал и надо проводника в тусовку еще найти, что не так просто, как сами
— И как думал заходить?
— Да как обычно, через бабу, — пожал плечами Дмитрий. — Имитация нападения пары гопников и тут я герой весь в белом. И меня, простого работягу, всего такого восторженного от красоты одежек и причесок, в благодарность за спасение от поругания и ограбления приобщают к высокому музыкальному и танцевальному искусству загнивающего Запада, даже приодевают в забугорный шмот за недорого.
— Ну да, беспроигрышный вариант, — скорее обозначил смех щипач.
— Ну, раз на раз не приходится, — сделал недовольное лицо Носов.
— Бывает.
— Раз уж мы познакомились, то может подсобите в этом деле?
— Как?
— Дайте наводочку на пару гопников. А то я как раз в поиске кандидатов, но пока никого подходящего не нашел, — окинул взором зал рюмочной Дмитрий, показывая тем самым, что он здесь не только и не столько чтобы поесть. — Ну а с меня причитается помимо доли в общак, конкретно вам.
— Не дело такие разговоры при левых людях вести, — чуть сдвинул в недовольстве брови Шелест.
— Где и когда?
— Когда скажешь под кем ходил.
«Вот же настырный хрен, — раздраженно и с легкой паникой подумал Носов. — Что же делать?!»
Уже думал придумать какое-то погоняло, но в последний момент все же отказался.
— Сначала я узнаю у своих, стоит ли иметь с вами дело.
— Вот оно как?! — явно удивился Шелест. — Что ж… это твое право.
— Да. Сами понимаете, — туманно добавил Носов, сделав неопределенный жест рукой. — Я зайду сюда через пять дней, назову имена и обсудим все нюансы взаимодействия.
— Заходи.
Старый щипач допив пиво, встал с табурета и отправился прочь из рюмочной, бросив на стойку несколько купюр.
Дмитрий остался сидеть на месте. Следить за стариком он не собирался. Вместо этого заказал еще одну кружку пива и воблу, кою стал с аппетитом поедать. На нервах разыгрался аппетит, хотя только что поел.
Доев рыбу и допив, Дмитрий сходил в туалет, чтобы сбросить излишек жидкости в организме, а потом не оглядываясь, прошел на автобусную остановку. Проехал пару остановок на первом же попавшемся автобусе и соскочил.
Зайдя в однин из дворов привлек пацанов лет шести-семи, количеством около десятка, игравших в войнушку.
— Вот десять рублей и я их вам дам, если вы мне сейчас принесете обломок доски, примерно вот такого размера. А также немного гуталина, а лучше черной краски.
— А зачем вам?
— Если скажу, то денег не дам. Итак, деньги или ответ на вопрос?
— Деньги!
— Тогда чего стоим?
Пацанов как ветром сдуло и уже через пару минут они принесли все необходимое. Забрав товар, Носов ушел в другой пустынный двор и найдя уединенное местечко, принялся строгать доску. Строгал он пистолет. Даже думал сделать примитивный самопал по типу того, что делал Данила Бодров в фильме «Брат», но передумал — мороки много.
Особо не старался, лишь придал общую форму, все равно предполагалось, что действовать придется в сумраке, и в условиях слабого освещения много не разглядеть. Опять же должен сыграть фактор страха и тут уже точно не до распознавания модели оружия. Запах гуталина разве что мог сыграть злую шутку, но тоже не факт. Должно успеть выветриться.
Поужинал Дмитрий у конкурента рюмочной в кафе «Шоколадница». Взял картофельное пюре с котлетами. Котлеты оказались так себе, явно не доложили мяса. Впрочем, с мясом в СССР всегда была какая-то ерунда, так что ничего удивительного.
Возникло раздражение на некомпетентное руководство СССР, что оказалось не способно развить нормальное животноводство, хотя для этого все имелось.
«Да что животноводство! Они сельское хозяйство умудрились запороть!» — подумал Носов.
Этого он вообще понять не мог. Как капиталистическая Россия производило зерно которого хватало на свое обеспечение и на продажу, а СССР вынуждено было закупать его в Канаде и США у своих идеологических противников на минуточку.
«И как результат скоро случится Новочеркасск, где люди выйдут с плакатами „Хрущева на колбасу“», — вспомнил он апофеоз экономико-политической несостоятельности социалистической власти, что не придумала ничего другого, как начать стрелять в собственный народ.
И как это предотвратить он не понимал.
Подойдя к рюмочной, когда на часах стукнуло девять вечера и сгустились сумерки, Носов вдруг подумал, что интересующий его бармен наверное уже ушел, ведь официальные часы работы заведения с восьми утра до десяти вечера, и простоять за стойкой так долго сложно.
— Наверняка сменился. Вот черт… это я лоханулся.
А народу вокруг рюмочной собралась небольшая толпа, человек двадцать. Многие были откровенно пьяны, так что едва держались на ногах.
— Да уж… социалистическое государство, народная власть, ептыть… — скривился Дмитрий. — Спаивает свое население еще хлеще, чем клятые капиталисты. Мужиков после войны и так мало, так их решили зеленым змием добить…
Носов зло сплюнул.
— А еще царское правительство обвиняли в спаивании людей, дескать «Пьяные бюджеты» формировали. А сами-то…
Вдруг между выпившими завязалась потасовка, она как и любая драка выглядело донельзя нелепо и смешно. Сначала люди схватились за лацканы пиджаков соперника, стали трясти друг друга, что-то крича требовательное и с угрозами в лицо оппонента, потом принялись бестолково махать руками, но на ногах долго не удержались и все свалились на заплеванный асфальт.