Возродившийся
Шрифт:
Бах! Бах!
Шелест вслепую сделал несколько выстрелов в дверной проем из своей комнаты, но Носов укрылся за печкой.
— Ты кто такой, фраер?!
«Резвый старичок», — хмыкнул мысленно Дмитрий и достав из кармана брюк небольшую бутылку с керосином, кою так же позаимствовал в рюмочной у запасливых хозяев, как раз на подобный случай вместо гранаты, запалил тряпицу зажигалкой взятой у бармена и бросил в комнату Шелеста постаравшись попасть как можно ближе к месту откуда прозвучал голос, то есть с другой стороны печки.
Разлившийся
— А-а-а!!! — закричал щипач коего довольно щедро окатило горящим вонючим керосином и его ноги, точнее кальсоны, занялись огнем.
Он бросился себя тушить одеялом, что хорошо стало видно в свете огня, ну и Дмитрий подхватив табуретку ворвался в комнату. Дед надо отдать ему должное почти успел отбиться несмотря на суету сбиванию огня, поднял руку с револьвером, но получил брошенной в него табуреткой.
— А-а-а!
Впрочем, крик быстро оборвался, когда Дмитрий дозированным ударом отправил шипача в нокаут. Закончив тушение кальсон пленного, Носов быстро связав Шелеста, а так же вставив кляп, оттащил на кухню, где замотал его в покрывало темного цвета и взвалив получившуюся гусеницу на плечо, поспешил покинуть разгорающийся дом.
Так-то огонь можно было и затушить, но выстрелы из револьвера все спутали. Теперь требовалось искать другое место для допроса. И с этим были проблемы. Куда идти?
«Хотя чем плоха рюмочная?» — подумал Носов и направил свои стопы обратно.
Правда пришлось дать небольшого кругаля, на случай если его засекли соседи, но дедок был не сильно тяжелым, так что Носов смог развить довольно хорошую скорость, ну и адреналин добавил выносливости.
Вот и рюмочная. Отсутствие освещения играло ему на руку, так что никто его не запалил.
«Сладкая парочка» все еще лежала в пьяной отключке и Дмитрию пришлось их вытащить в зал, положив за барную стойку изрядно поднатужившись.
— Вот ведь отожрались боровы…
Занеся Шелеста на склад, Носов размотал его и посадил на ящики прислонив к стене.
— Мы-муым! — начал тот экспрессивно мычать и дергаться с забитым кляпом ртом.
— Не дергайся.
— М-мым-му!
— Я сказал: «не дергайся»!
Легкий тычок под дых заставил щипача присмиреть и с ненавистью смотреть на своего похитителя. Дмитрий присел напротив на другой ящик.
— Тебя наверняка интересует вопрос, какого черта происходит и что мне надо? Что ж, удовлетворю твое любопытство. Так вот, ты ошибся, я не щипач и никогда им не был. Вообще из всех воровских профессий я презираю щипачей, почему-то считающейся элитой воровского мира, больше остальных… но да не будем об этих глупостях. Я агент ЦРУ, потомок белоэмигрантов, и заброшен сюда с долговременной миссией, собственно она у меня длинною в жизнь. Если тебе интересно, то я должен внедриться в общество, вступить в партию и быстро пробраться как можно выше, чтобы начать разрушать СССР изнутри. Для чего мне нужны документы и не
Глаза Шелеста слушающего подобные признания были по пять копеек.
— Через тебя я хочу получить доступ к человеку, чьи документы или будем называть вещи своими именами — чью жизнь я возьму себе, оденусь, так сказать, в его шкуру. На западе такой вид преступления называют кражей личности. Итак, Шелест, внимательно посмотри на мое лицо и скажи, кто из тех, кого ты знаешь наиболее похож на меня. Но есть несколько условий. Он не должен быть засвечен в милиции и желательно должен уже отслужить в армии. Топтать сапоги три года у меня нет ни малейшего желания.
— М-м-м!!! — вновь протестующе замычал щипач.
— Не знаешь таких людей? Или не хочешь говорить? Если последнее, то зря. Ты сегодня умрешь Шелест. Твой час пробил. Вопрос лишь в том, как ты умрешь, относительно быстро и без мучений или же предварительно помучившись, но все равно сказав мне то, что я хочу знать. Меня мастерству проведения пыток обучили очень хорошо, делали это перебежчики из Гестапо, а они, я скажу тебе, знают толк в извращениях, так что потрошить людей я умею, даже не сомневайся.
— М-м-м!!!
— Ну, ты сам выбрал…
С этими словами Дмитрий встал и взяв бутылку водки, откупорил ее и вынув кляп изо рта Шелеста, тут же сунул горлыщко в глотку щипача, зажав при этом ему нос.
— Пей Шелест, пей… это твоя последняя бутылка водки.
Носов поил щипача лишь для того, чтобы тот не помер в процессе потрошения от остановки сердца. Тот поначалу пить не хотел, но Дмитрий просунул длинное горлышко бутылки так глубоко, что у Шелеста не было возможности заблокировать поток горячительного напитка.
«Словно специально такие узкие и длинные горлышки сделали, как раз для таких дел, — невольно подумал Носов о довольно неприглядном дизайне водочной бутылки. — Хотя скорее всего так сделали для того, чтобы удобно было держать ослабшей от опьянения рукой за горло и пить прямо из бутылки. Власть позаботилась об удобстве пития гражданами, дабы со стаканами не мучались… епта».
Наконец бутылка опустела.
— Ну что? Есть варианты?
— Да пошел ты…
— Ну что же, по своему достойно уважения…
Дмитрий отвязал щипачу левую руку и свалив его на пол, одним движением отрезал мизинец.
— Ы-ы-ы!!!
— Надеешься на удачу? Дескать пальцев много и чтобы их все отрезать нужно много времени? А там глядишь спугнет меня кто-нибудь? Напрасно. Даже если и спугнет, глотку я тебе все равно успею перехватить. А там найду другого урку. Вас в Москве много. Но и развлекаться с твоими пальцами я не собираюсь…
Носов затолкал кляп обратно в рот Шелеста и взявшись за окровавленную руку, сунул кончик ножа прямо в рану, точнее в кость и начал медленно проворачивать.