Возрождение, или Граната в руках обезьяны
Шрифт:
– Обломайся, оно ни при чем, – возразил я себе.
– Но все же…
Да здравствует пятый пункт! Вскочил на ноги, побежал к полному «мешку» и с размаху надавил кольцом в тёмное пятнышко. Снова все повторилось. «Дым, вонь, огонь». Нет дыма, и огня не было, но зато, облитый содержимом, я несся к озеру волоча пустую оболочку. По дороге весело поливая траву только съеденным содержимым своего желудка. Настроение было приподнятое – сам в дерме, но улыбка до ушей. Зачем они мне, я не знал, просто хотел показать деду.
Закончился
еда закончилась (настрелять негде, да и нечем);
два дня пути (дотянуть бы ноги голодным);
звери не беспокоят (скучно);
робот не появлялся (наверное, знает, что я здесь);
любопытство (в подземелье не пускают, наверху уже не интересно);
Напоследок нарвал проводов, как поднять. Возле каждого «мешка» они лежали кругами и образовывали кольца вокруг центра «города». Положил оболочки в мешок, странная вещь всё-таки, освободившись от содержимого, они сжались до малых размеров, как на младенца, и места не заняли, можно спрятать в кулаке.
Обратный путь прошел тяжело, через болота. Речку переплывал по несколько раз, перенося проволоку. Ночь сырая и холодная, не то что возле входа, не давала выспаться. В селенье добрался ближе к вечеру. Своим появлением перепугав половину населения, особенно когда малыши закричали «дух идет». Тогда я понял, что могли наговорить воины про духов, схвативших меня.
Через день я слег. Меня бил озноб, то бросало в жар, заставляя желать снять с себя кожу, то холод, от которого не чувствовал тепла огня. Три дня лихорадило, волхв поил травами, читал заклинания и гонял духов, пока я не уснул, как в бездну провалился.
. . .
– Ну наконец-то очнулся, – вздохнул Следопыт.
– Заставил нас поволноваться, – добавил Зверобой
– Как мы тебя повезли бы и что сказали бы деду, если бы не довезли?
– Засолили покрепче, надеюсь? Соли много привезли. Ладно, все позади, просто пока проволоку переплавлял через речку, пришлось пять раз плыть туда-обратно, – ответил я.
– Конечно, умник, мудрец такой! А привязать кусок и перетянуть на другой берег слабо?
– Молодой и глупый, не быть тебе Эйнштейном, – засмеялись радостно.
– Ладно, хорошо, что не духи схватили, – и снова смех.
Зашел волхв Старомир. Все притихли.
– Так, кажись оклемался. Покормить не забыли гоготуны? Вам лишь бы поржать.
– Да он только и очнулся.
– А ты рассказывай, что приключилось, какую хворь принес с собой?
– Да это он реку … – начал было Следопыт.
– Цыц! – рявкнул волхв. – Не тебя спрашивают.
Я рассказал все по порядку, что видел, как дернул колечко, про робота, про переправу, как таскал проволоку. Не сказал только про комбинезоны людей, что взял
– М-да, ты мог простудиться, а мог и заразиться от трупных останков. Ну, думаю, обошлось, а тех трусов, что тебя бросили, я накажу.
– Не надо, это моя вина. После ожившего робота и моего крика никто не ступил бы туда, не зная, что случилось, еще и отмывался очень долго, спасибо, оставили мой мешок, а то пришлось бы догонять их.
– Значит, еду оставили, а сами наутек. Тем более накажу, – смягчив свой гнев, заулыбался старец.
– Жаль, что в подземелье нельзя больше спускаться, а то наверху, кроме проволоки, ничего нет, – с грустью добавил я.
– Хватит и этого, еще лучше, чтобы не открывались совсем, любая вещь может принести как добро, так и зло. Вот нож, например, или лекарственные травы, стоит немного переборщить, – задумчиво произнес волхв.
Помолчав немного, добавил:
– Есть древняя присказка: граната в руках обезьяны.
– А что такое граната? – перебил я.
– Не знаю. Наверное, самое страшное что-то.
– А обезьяна?
– Это ты, несмышлёныш. Хватаешь все, не зная, к чему могут привести последствия.
– Светлич говорил, что это плод, который стреляет семенами в разные стороны, все разом, а обезьяна лохматое чудище, которое знает, где их брать, она их носит недозрелыми и бросает в жертвы, убивая всех, иногда и себя, если плод перегрелся в руке, – предположил Зверобой.
– Интересная трактовка, мне дед говорил, что это высушенный кал огромной обезьяны, который при ударе взрывается как, гриб-дьмуховец, а сама обезьяна грызла камни для пищеварения, отчего в кале прессовались мелкая галька, – окончил Старомир и ушел, глубоко задумавшись сам над своими словами.
На меня также навалилась тревога. Наше гробовое молчание разрядил вошедший Ярик.
– О, ожил. Ну слава богу. Что с тобой было?
Все как по команде дружно засмеялись.
– И он туда же. Начинай снова свою сказку Эйншейн.
– Нет, хватит, теперь ваша очередь, как ваш там поход за солью, Спас не подвел?
– О, не хватало нам Донжуана, он лучше нашего рассказал бы.
– Столько хохмы от Спасителя твоего.
– Да и сам бы он добавил бы чего, – наперебой загомонили все разом.
– Короче, – сказал Следопыт. – Приехали туда очень быстро.
– Да я только успевал бежать впереди с солью. Спас чуть не задавил меня, когда я споткнулся о корень, – вставил Зверобой.
– Гордись, бык молодец, никого не признавал, шел только за тобой.
– Да ну тебя.
– А этот тигр, бывало, выскочит сзади. Перескакивая через куст, так шарахнет Спаса, а тот галопом на меня.
Все дружно рассмеялись.
– Да ну вас, вам смешно, а каково мне лежать меж ног громадины? А он еще поднял хвост и лепешками бросался, брызги в стороны.