Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Биратко Василий Федорович

– Зря Эврику не пригласили, а сколько обиды добавится, что и не смогли достать, – позлорадствовал я.

– Помоги Джону, я скоро вернусь, хочу исправить ошибку.

Мастер Сталь ушел наверх. Я прошел к проходу в соседнее помещение, взобрался по насыпи и головой уперся в потолок, к моему счастью, обнаружил

еще один артефакт. Подковырнул его ножом, он выпал вместе с креплением, завис на проводах. Вдохновленный удачей, я немного откопал проход, потолок оказался цел, протиснулся в щель. Свет факела утонул в бездонной пустоте огромного помещения, дотянулся еще до одного артефакта. Вдоль стен находились проржавелые стеллажи. Побродив минут пять, пока факел не стал чадить, подняв с пола черный прямоугольник металла, вылез назад.

Бормоча себе под нос, дед приволок суковатую макушку сухой елки и поднял ее вертикально под светлячком.

– Вперед, полезай, я подержу.

– Не выдержишь.

– Проверим, – улыбнулся старик.

– Не, погодь, я Джона позову. Джонни, загляни на минутку.

– Ну че надо? – проворчал воин. – Шкура дубеет, сами помогли бы мне.

– Архимед летать не хочет. Хи-хи.

Я вначале залез на плечи Джону, затем по сукам добрался до потолка. Амулет был немного плоский и не хотел выколупываться ножом, вспомнил про резьбу на винтиках, надавил пальцами и прокрутил, он легонька вышел из гнезда и упал на пол.

– Раззява, разбил небось, бросаем его, – подмигнул дед.

– Да какая с него польза, зря тащились, – Джон тряханул жердь.

– А-а-а, я с медведем помогу!

– То-то.

Быстренько слез, поднял «солнышко».

– Вроде цела. Как обещал, займусь наверху медведем. А тебе еще работа прилагается там, в углу, – обидевшись, произнес я.

– О блин, придется отправлять

к матери, – с этими словами воин поднял за лапу малыша и полоснул ножом.

– Изверг.

– Я еще гуманно поступаю, не оставляю их умирать долгой и мучительной голодной смертью.

Я вышел наверх. О боже! Облупленная медведица без своего меха лежала, как голая женщина, груди, наполненные молоком, высоко возвышались над телом. Внутри меня перевернуло, тошнота подступила к горлу комком, и я не сдержался… В дополнение Джон вынес освежеванных медвежат.

– А их зачем? – прокричал я.

– Деликатес, – причмокнул языком воин. – А если серьезно, нельзя оставлять то, что можно съесть. Закон дикой природы никто не отменял, если не ты, так тебя.

– Убивать ради забавы – большой грех, а брать надо все, что может принести пользу. Если оставить малышей, они просто умрут и сгниют, – вклинился в разговор Мастер.

Заночевали в пещере, на хворосте медвежьего гнезда, зажарили медвежье мясо и жиром пропитали факел. Помещение прогрелось быстро, и к утру, хорошо выспавшись, отправились в обратный путь. На шкуру возложили провизию, за передние лапы привязали веревки, и волокуша готова.

– Жаль, слезу нашли одну, слабовато за поход, если б не медведь, я расстроился бы всерьез. В прошлый раз я с женой заходил дальше, в огромное помещение, на полках лежала одна труха, книга твоя сохранилась благодаря уцелевшему прозрачному колпаку, да еще и в металлическом ящике, – пробурчал дед.

– Почему одну? Я откопал проход вверху и снял еще парочку.

– Как? Потолок вроде как рухнул?

– Он остался. Песок намыло через щели, и холм твой просел, слава медведице, выдала свое присутствие.

Конец ознакомительного фрагмента.