Возрождение из пепла
Шрифт:
– Что?.. Что он сказал?!
– О чем он?.. – прозвучал чей-то недоуменный шепот, но на него шикнули, и снова стало тихо. Все ждали.
– Этот мир теперь мой. И вы тоже. Сегодня вы в этом убедитесь. – Губы человека в черном небе тронула нехорошая, торжествующе-злая улыбка. – Сегодня вы подчинитесь. Или будете уничтожены.
«Уничтожены…» – отдалось на площади Севастополя у аэропорта…
…на улицах Москвы…
…на раскаленной мостовой Парижа…
…на руинах Нью-Йорка…
…на мертвом бульваре Пекина…
…на
…над заметенными снегом виноградниками Толедо…
…над крышей маленького домика, где безнадежно молилась о милости Небес старая гадалка…
О чем он? О чем? Что все это значит?!
Ответа не было.
– Мир изменился, люди. Все изменилось. Я отменяю старые законы. Я отменяю ваши армии. Я отменяю ваших президентов и королей. Вы будете жить по новым законам. Или не будете вообще.
Глаза последний раз в холодном прищуре вобрали в себя человеческий страх… И, усмехнувшись, он исчез.
Небо оставалось тем же – черным, безлунным и беззвездным, с редкими багрово-оранжевыми вспышками. Словно люди вдруг оказались на другой планете. Чужой, непонятной и опасной.
В этом странном свете даже лица соседей выглядели чуждо и жутко – провалы глаз, резко подчеркнутые морщины и страх, страх – в перепуганном молчании, в тихом всхлипывании ребенка, в судорожном вздохе Тамары…
Павел Евгеньевич Христофоров дрожащей рукой вытер лоб. В голове вертелась дурацкая фраза: «Ничего себе отпуск начинается! Ничего себе отпуск…» Он уже догадывался, что никаких отпусков теперь не будет, и не будет долго…
– Павел… Павел, что это такое? Это розыгрыш? Ну говори же!
– Боюсь, что нет.
– Алексей! Что это?.. Что это было? – Таня никак не могла остановить дрожь – даже голос дрожал.
– Вадим. Новый король магического мира. А теперь и человеческого…
Слова звучали бредом.
Но это бредом не было. Не было, пока над городом в разгар утра нависало черное небо. Вадим… Повелитель… Вадим? Как-то прозвучало это… словно… подождите…
– Ты его знаешь?
– Думал, что знаю…
– Но Павел…
– Тихо!
Экран ожил.
По нему волной прокатилась багрово-оранжевая вспышка, а потом из переливов соткалась незнакомая эмблема – меч, над которым сияла корона. Словно из какой-нибудь сказки. Или аниме…
А потом, как обычно, возник человек. Диктор. Нет… Не человек… Он был очень похож на человека, но у людей не бывает такой пепельно-серой кожи. И алых глаз.
– Прослушайте сообщение. Сегодня, в первый день воцарения Его Величества Вадима, Избранного Повелителя мира магического и человеческого…
– Что он несет?!
– Тихо!
– …Его Величество повелевает: всем людям в течение трех дней надлежит признать его и принести ему присягу. Лица, присягнувшие
Серокожий помолчал.
И вдруг усмехнулся клыкастым ртом:
– Правила просты, люди. Те, кто нужны, будут жить. Те, кто послушны, будут жить. Остальным не повезло…
– Таня… – Зеленые глаза Алексея смотрели чрезвычайно серьезно. – Идите к матери. Пока не поздно.
– Я не имею права…
В больнице все еще было тихо. Пока было тихо…
– Идите. Пока можете.
– Я не брошу больных!
– Таня… Кого вчера положили в соседнюю… палату? И в пятую?
– Пострадавших от ожогов.
– Вы видели… их кожу?
Конечно нет. Они же были в повязках!
Странных таких повязках…
– Нет, но…
– Это вампиры, Таня. А ваша врач… – Он не договорил. – Уходите.
– Какого дьявола?! – послышался полупьяный юношеский голос. – Не, ну вы видали? Какой-то чмырь с манией величия развел тут шоу, а вы все развесили уши?
Компания нетрезвых подростков под самым экраном одобрительно засвистела, в стену полетела бутылка из-под дорогого пива.
– Этот придурок указывает нам… экхххх…
Худенькая, сгорбленная старушка оказалась около него как по волшебству – никто не уловил движения. А сейчас она держала юнца перед собой на вытянутой руке, сжимая горло. Ноги парня в дорогих кроссовках беспомощно болтались, чуть не доставая до пола.
– Эй!
– Вы что делаете?
– Вы…
– Лица, допустившие критику Его Величесства или оказавшие сссопротивление слугам Повелителя, будут уничтожены, – прошипел негромкий, какой-то бесплотный голос, и тонкие губы старушки раздвинулись, обнажая клыки. – Вмессте с посссссобниками…
Люди шарахнулись – старуха исчезла. Преобразилась. Истаяли морщины. Распрямилась и налилась упругой силой фигура. Седые волосы стали просто светлыми, и молодая женщина с кроваво-алыми губами шагнула вперед:
– Вкусссссные прессступники.
Минуты текли. В палате все так же стояла тишина.
Откуда-то слева вдруг послышался крик. Долгий, полный страха и боли.
– Помогите! Помогите-е-е!
Юноша инстинктивно дернулся, но встать при таких травмах не получилось бы даже у прославленного старика Шварценеггера.