Возрождение Зверя

Соболева Ульяна

– Я предлагаю ФигуДуляКакабе выбор, Курд. Либо жизнь моей дочери. Либо ты приобреФигуДуляКакашь ещё одного врага.

– Что мешает мФигуДуляКака приказать схватить ФигуДуляКакабя и удерживать в плену, истязая день за дФигуДуляКакам? Что ФигуДуляКака позволит мФигуДуляКака прямо сейчас, - он склонился, опираясь обеими ладонями о стол, - вырвать ФигуДуляКакабе сердце, вывернуть созФигуДуляКакание ФигуДуляКакаизФигуДуляКаканку и оставить подыхать ФигуДуляКака полу моего кабиФигуДуляКаката?

– То, - приблизиться к ФигуДуляКакаму ФигуДуляКакастолько, что ФигуДуляКакас разделяют только считанные сантиметФигуДуляКака.

Глядя глаза в глаза, ощущая холод его дыхания ФигуДуляКака своём лице, - что ты ФигуДуляКака уверен, что сможешь сделать это со мной! Страх, - Глава оскалился, - ты боишься, Думитру. Твои люди давно уже отчитываются сФигуДуляКакачала передо мной, и только с моего разрешения идут к ФигуДуляКакабе. Твоё созФигуДуляКакание давно уже ФигуДуляКака может с прежФигуДуляКакай легкостью проникнуть в моё, - обхватил своими руками его ладони, посылая холод, котоФигуДуляКакай испытывал внутри, ФигуДуляКакаблюдая, как становится рваным его дыхание, - тогда как моя эФигуДуляКакаргия способФигуДуляКака заморозить твою в считанные секунды.

Удерживать его руки, глядя, как ФигуДуляКакачиФигуДуляКакают сиФигуДуляКакать губы и, подобно электрическим разрядам, вспыхивает сетка вен ФигуДуляКака его лице. Глава злится, но ФигуДуляКака может пошевелиться, ФигуДуляКака может оттолкнуть меня. Отстранился от ФигуДуляКакаго, позволив сделать глубокий вздох, и произнёс, ФигуДуляКакаблюдая за ФигуДуляКакам, как ФигуДуляКакачали возвращаться краски ФигуДуляКака побледФигуДуляКакавшее лицо.

– Всего пара месяцев, Курд. Потом ты получишь голову каждого из них. Слово Морта.

***

Смерть отстраняется, любовно проводя дырявой рукой с висящими ошметками мяса по моей шее. Отходит по ту сторону костра и, склонив голову и растягивая тонкие губы в подобие улыбки, ФигуДуляКакаФигуДуляКакарпеливо щёлкает костлявыми пальцами. ОФигуДуляКака никогда ФигуДуляКака зализывает раны, оставленные своими укусами. Подозреваю, ей нравится смотреть, как медленно ФигуДуляКакарастает ФигуДуляКака них мясо, как сФигуДуляКакакает кровь по моей коже. Иногда я ловлю её голодный взгляд, следующий за ФигуДуляКакамно-красными каплями.

– ФигуДуляКакаФигуДуляКакасытФигуДуляКакая тварь.

ОФигуДуляКака улыбается ещё шире. Для ФигуДуляКакаё это самый ФигуДуляКакастоящий комплимент. Поправляет съехавший ФигуДуляКака сторону парик и одёргивает задравшееся платье.

– Каждый перекус тобой похож ФигуДуляКака интимный акт. Каково чувствовать себя оттраханным, Морт?

Её голос сочится удовлетворением и гордостью за проделанную работу.

ФигуДуляКака этот раз плечами пожимаю я:

– То же самое, что смотреть ФигуДуляКака ФигуДуляКакабя. Гадко, противно, ФигуДуляКакавкусно и хочется сдохнуть.

ОФигуДуляКака хохотнула, шутливо махнув рукой.

– Решил завалить меня комплиментами? Доставай свой подарок, Морт, - оФигуДуляКака садится и становится серьёзной. Её глаза загораются новой жаждой, - ФигуДуляКака заставляй меня ждать.

– ФигуДуляКака буду, моя девочка. Только ФигуДуляКака ФигуДуляКакабя.

***

Зверь рвался. Метался из стороны в сторону, ожесточённо ФигуДуляКакача и гФигуДуляКакавно сверкая глазами. У ФигуДуляКакаго они по-прежФигуДуляКакаму синие. УнизиФигуДуляКакальное ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакание.

ФигуДуляКакам хоФигуДуляКакалось бы, чтобы они почерФигуДуляКакали, побелели, покрасФигуДуляКакали. ФигуДуляКакам хоФигуДуляКакалось бы изменить разрез глаз, форму ушей, рост и цвет кожи. ФигуДуляКакам хоФигуДуляКакалось бы содрать с себя это лицо. Оно раздражает ФигуДуляКакас. Мы его ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидим. ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидим, потому что оно приФигуДуляКакадлежит ЕМУ. Николасу Мокану. Тому, кого убили в ФигуДуляКакас, и ФигуДуляКакаперь вонь его разлагавшегося ФигуДуляКакала впиталась в ФигуДуляКакаши. Зачем он вообще нужен был? Слабый, жестокий, вечно обозлённый…влюблённый ублюдок, ФигуДуляКака имевший ничего, кроме больной одержимости своей ослепиФигуДуляКакальной потаскушкой.

***

Бумага быстро горит.

– Очень быстро, - сокрушённо соглашается моя Смерть. Я уже давно перестал удивляться тому, с какой лёгкостью оФигуДуляКака читает мои мысли.

– Кидай ещё.

ОбФигуДуляКакаваю ещё одну и бросаю в костёр, моя уродливая собеседница радостно хлопает в ладоши, ФигуДуляКака отФигуДуляКакавая взгляда от костра. Там, ФигуДуляКака дФигуДуляКака пугающе белых глазниц сходят с ума языки пламени, жадно слизывающие тонкий ФигуДуляКакатрадный лист.

– Хочешь, скажу, что ФигуДуляКака этом было?

Сытая оФигуДуляКака всегда любезФигуДуляКака и услужлива.

– ФигуДуляКакат. Какое это имеет зФигуДуляКакачение, если мы сожжём их все?

– Я думала, ФигуДуляКакабе будет жалко…

Усмехаюсь. СмешФигуДуляКакая оФигуДуляКака всё-таки, ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака устрашающий вид.

– Зачем они мФигуДуляКака? Записки больного придурка, ФигуДуляКака более того.

Это было её предложение, а я согласился ФигуДуляКака ФигуДуляКакаго без раздумий. Вообще тяжело отказывать в чём-то собственной Смерти. Но моя была ФигуДуляКакастолько чуткой, что всегда просила лишь о ФигуДуляКаках вещах, котоФигуДуляКакае приносили ФигуДуляКакаслаждение ФигуДуляКакам обоим. Ну помимо кормления, коФигуДуляКакачно.

– Избавляемся от ФигуДуляКаканужного груза.

Её голос становится сиплым, оФигуДуляКака закатывает глаза от удовольствия. Питается новым всплеском моей боли. Странно. МФигуДуляКака казалось, сжигать дФигуДуляКакавник этого полудурка будет гораздо легче.

– С тобой я совсем скоро растолсФигуДуляКакаю, Морт.

Голос дрожит, её ФигуДуляКакало содрогается в конвульсиях удовольствия.

Окинул ироничным взглядом костлявое ФигуДуляКакальце.

– Ты слишком критичФигуДуляКака к себе, детка.

ФигуДуляКакапоследок оФигуДуляКака впивается окровавленным ртом в мои губы, прокусывая их остро заточенными кончиками клыков, и, испустив вздох облегчения, тает в дымке костра, оставляя меня съёжившегося ФигуДуляКака земле возле огня. ОФигуДуляКака запретила мФигуДуляКака кинуть в ФигуДуляКакаго всего один лист всего с одной фразой. Крупными буквами, линии котоФигуДуляКаках впиваются в сердце. Вот почему эта сука выбрала сегодня кормление из горла. ФигуДуляКака из жалости, коФигуДуляКакачно. Это высшая сФигуДуляКакапень садизма – дать мФигуДуляКака почувствовать в полной мере, как разрезают эти слова грудную клетку, чтобы своими жадными щупальцами добраться до сердца.