Возрождение
Шрифт:
— Раньше сказать не мог? — ощерился я.
— Думал, ты знаешь, — Денис явно не испытывал ни малейшего раскаяния. — Твой дядька точно знал. Ладно, не тяни резину… а то простоишь тут до рассвета.
Я подошёл к необъятному стволу старого дуба. Обычного дуба… вон, старых желудей у корней целая куча. Но с полуночи и до первых лучей солнца это дерево превращалось в тень мэллорна [21] , межпространственное отражение величественного эльфийского дерева-святыни.
21
У Толкина мэллорн — исполинский ясень с матово-серебристой бархатной корой. Тень «привратника» не повторяет оригинал, имея с ним лишь самое
Щепка стиснута мелко дрожащими пальцами. Я не сказал Денису всей правды. Что бы вы там ни подумали исходя из моих разглагольствований, выходить на тонкие пути мне ещё ни разу не доводилось. Понимаете, ни разу! Я не просто боюсь, я в дикой панике! Другой мир. Другие законы. Другие люди. Я там ничего, ни-че-го не знаю, кроме языка. Я спалюсь на первой же беседе. Меня примут за демона. Меня отправят на костёр…. Нет, сперва убьют, а потом на костёр… или костёр будет сначала… Уже не только пальцы, уже и колени трясутся. Нет, меня не убьют, меня закуют в кандалы и будут показывать в цирке. Демон из другого мира. Очень беспомощный демон — огонь из пасти не извергает, магией не владеет, да и драться толком не научился. Смех, а не демон.
— Будь спокойнее, — слышится сзади голос Дениса. — И прими совет, поначалу изображай немого. Не глухонемого от рождения, те и в моём мире языком жестов владеют. Именно немого, частично. Речь потерял от удара по голове, бывает.
Я киваю, ничуть не интересуясь, видит ли он меня в кромешной тьме. Видит, не сомневаюсь.
Шаг вперёд. Щепка касается морщинистого ствола, разбрасывая вокруг веер ослепительных, после темени, искр. Они кружатся в хороводе, постепенно заполняя небольшой — едва пройти, не сгибаясь — проём. Вот в последний раз вспыхивают, сливаясь в одно сплошное горящее золотом полотнище, чуть колышущееся, словно под порывами ветра. Здесь ветра нет… может, там, с другой стороны?
— Удачи!
Лучше бы сказал «ни пуха». Хотя почему? Я ж не на охоту иду.
— Я вернусь.
Пафосно и совершенно безосновательно. I’ll be back [22] , как говорил Арни. Ему и в самом деле довелось возвращаться. Правда, каждый раз — с обязательным летальным исходом. Я не терминатор, у меня нет в запасе множества копий, которые можно ввести в бой при неудаче.
Неудачи быть не должно. Её просто не может быть. Никогда.
Пальцы успокоились. Дрожь в коленях прошла.
22
I’ll be back — ставшая крылатой фраза киборга Терминатора (Арнольд Шварценеггер) из одноимённого фильма. Переводится как «Я вернусь».
Я сделал шаг вперёд, сквозь сияние двери в иной мир.
Глава 2
В которой Руфус общается с руководством, встречает нового подчинённого и размышляет о будущем
Каждый человек в глубине души всегда любит какое-то из времён года больше остальных. Даже если вслух он нравоучительным тоном заявляет, что волею Сирилл людям даны и время цветений, и время снегов, и время садов, и время увядания. А раз богиня поступила именно так — следовательно, в каждом времени есть свой смысл и своё величие.
Наверное, это и в самом деле так. Иначе не получилось бы, что одним больше по душе сочная зелень и обжигающее солнце времени садов, другим нравятся укутывающие землю искрящиеся снежные покрывала, третьим — красно-золотая листва увядающего леса. Да и шумные дожди, приходящие на смену снегопадам, тоже имеют поклонников.
Руфус стоял у окна и наблюдал, как тугие струи дождя секут белые стены домов, от влаги сейчас заметно посеревшие, разбрызгиваются по желтоватой уличной брусчатке, пригибают к земле ветки кустов с пока не слишком распустившимися листьями. Он как раз любил эту пору… хотя нет, сказать так означало бы погрешить против истины. Одна лишь мысль о том, чтобы покинуть уютный домик, такой же белый с красной черепичной крышей, как и почти все остальные в Сольфелле, вызывала неприятную дрожь. В этом-то и было всё дело — как раз в такую погоду Руфусу куда реже приходилось расставаться
Улица была пустынна. Дождь зарядил надолго, по уверениям Карлуса, мага-погодника, не менее чем на два дня. В иное время пришлось бы старику вспомнить былое мастерство, да отправить тучи куда-нибудь подальше от села, но сейчас в этом не было особого смысла. Пусть льёт — снега в этом году было не так уж много, окрестные поля нуждались в дополнительном поливе. А тратить энергию, чтобы оградить от воды лишь территорию самого Сольфелла — роскошь непозволительная, сколько там сил осталось у Карлуса… Нового мага из столицы не пришлют, имей они возможность — давно подобрали бы старику замену. Да где их взять, молодых и сильных? Измельчали родовые линии волшебников, скоро уже и приличного экзорциста днём с огнём не найти будет.
Ладно Видящие — их во все времена было мало, да и не сидится им, как правило, на одном месте. И не всегда по доброй воле. Стоит провидцу или, того хуже, прорицателю ощутить свои силы — как тут же находится масса недоброжелателей, способных выстроить вокруг проклюнувшегося таланта стену отчуждения. Никто не хочет знать будущее. Шарлатанов терпят, им платят, иногда они становятся модными, популярными — в определённых кругах. А истинных Видящих попросту боятся. Слово Видящего — клеймо, от которого простому обывателю не избавиться. Вот и уходят они, кто просто подальше от обжитых мест, а кто и в иные Слои [23] . Стоит ли удивляться, что с каждым веком их появляется всё меньше.
23
Так в Суонне называют параллельные миры.
Но чаша сия не миновала и тех, кого принято называть «обычными людьми с хорошим уровнем магического дара». Эдакий эвфемизм… поскольку назвать мага «нелюдью» для здоровья часто небезопасно. Да и не вполне верно. Существует теория, что за наличие способностей отвечает некая древняя кровь, пришедшая в Суонн тысячи лет назад, одновременно с Сирилл. Сколько её осталось, той древней крови? Уже пять или шесть веков, как не появлялся в Суонне человек с чистой родословной, те, что есть — не полукровки даже, так — несколько капель на кварту. И с каждым поколением процент «древности» всё ниже, в том числе и у тех родов, что берегут кровную линию как зеницу ока. Первые по силе лишь немногим уступали самой Сирилл… кое-кто считает, что богиня была такой же по крови, как и её спутники, просто, в отличие от последних, приняла беды Суонна близко к сердцу, за что потом была сочтена богиней и покровительницей мира. А её сородичи явились сюда просто жить. В общем, мало магов, мало.
Руфус вздохнул, бросив короткий взгляд на высокий, в потолок, шкаф, плотно уставленный фолиантами. В основном, недавних лет выпуска — оригиналов книг, написанных в первые века после прихода Сирилл, не сохранилось. Официально. Если неофициально — вроде бы несколько десятков томов сберегались в тайниках библиотеки Ордена. Но переписывались, а позднее и перепечатывались эти раритеты регулярно. С определёнными купюрами, не без этого. История — не самая приятная вещь, если разглядывать её глазами потомков. То, что для предков было нормой, сегодня кого-то вполне может шокировать.