Возрождение
Шрифт:
«Кажется, кулон долго не протянет».
– У вас помолвка с ректором, а отношения с Дамианом – в прошлом. Больше вас с ним ничего не связывает, – продолжала Верн, смотря словно сквозь Джолетту. – Я не понимаю, почему он все еще на что-то надеется, пытается вернуть… не понимаю!
От суетливых движений кулон все-таки расстегнулся и с глухим стуком упал на паркет. Джолетта усмехнулась, но, когда заговорила, ее голос звучал холодно и отстраненно:
– От меня-то ты чего хочешь?
– Поговорите с ним! – Тон Катрины выражал и надежду, и просьбу, и настойчивость. – Скажите, что он вам не нужен!
– Я, конечно,
Катрина хотела что-то добавить, но, быстро смекнув, что это ничего не даст, прикусила язык. Так же, как и в случае с Крэсбором, Джолетта видела, что Катрина едва сдерживается от того, чтобы не вцепиться ей в волосы. Снова подумалось: будь она Анной Тьери, Верн бы ничто не остановило.
Обогнув застывшую однокурсницу, Джолетта вошла в аудиторию, где преподаватель уже начал читать лекцию о физических свойствах воды.
В просторном светлом помещении находились десять человек. Они сидели за круглым столом, над которым зависал большой прозрачный шар. В нем перекатывались маленькие пузырьки воздуха, клубился голубоватый туман, а на дне виднелась вода.
– Что скажете? – спросил у присутствующих старший погодник Триальской империи.
– Аномалия, вызванная всплеском магической энергии, – озвучил очевидное его коллега. – Полагаю, в горах случился сильный прорыв, который и повлек за собой бурю.
– От прорывов таких кардинальных перемен в погоде не бывает, – возразил другой и бросил выразительный взгляд на окно, за которым бушевала метель.
Прежде чем ему успели ответить, прямо в центре зала появился портал, из которого в следующее мгновение вышел представитель метеорологического центра Агавийского королевства.
– Господин Тинн, – синхронно приветствовали его здешние маги-погодники, привстав со своих мест.
– Господа, добрый день. – Визитер приблизился и сразу перешел к делу. – Мы получили информацию, что колебания магического фона шли со стороны Триальской империи.
Старший погодник Лоуренс нервно повел плечами.
– Мы пытаемся разобраться, что произошло. Пока ясно лишь то, что всплеск случился в горах Солин. Предполагаем, что всему виной очередной прорыв, который на этот раз был мощнее, чем обычно.
– Господин Лоуренс, – перебил гость, – вы сами не верите в то, о чем говорите. Всплеск не был похож на прорыв темной энергии, и все присутствующие прекрасно это понимают. Вы ведь уже знаете о том, что во всех государствах и в Триальской империи в частности происходят массовые иссушения? – Не дожидаясь ответа, Тинн продолжил: – Вас должны были поставить в известность о том, кто за этим стоит. Сегодняшний всплеск только подтвердил подозрения. Всем нам придется столкнуться с древним существом, желающим прорваться в этот мир.
Все действительно об этом знали, но вплоть до этого момента не были до конца уверены в правильности выводов. После долгого и тщательного анализа службы пришли к выводу, что магическая сила, собранная с помощью иссушений, направляется на возрождение легендарного дракона.
– Буря,
До корпуса квинтэссенции проверка добралась к середине дня, когда близился обеденный перерыв. Всех адептов попросили никуда не расходиться и оставаться в аудитории, где у них проходила последняя пара.
Ника с досадой думала о том, каково сейчас лорду Грэму, и справедливо опасалась последствий его встречи с советом магов. Она искренне надеялась, что он будет держать себя в руках и не наживет новых проблем, хотя и сильно в этом сомневалась. Но уже вскоре поняла, что недооценила терпение лорда.
Декан вошел в аудиторию вместе с представителями совета, всем своим видом выражая спокойствие и уравновешенность. Маги делали обход учебного корпуса, посещали пары всех пяти курсов, а после ими был запланирован осмотр общежития. И поскольку комиссии предстояло таким образом проверить всю академию, они должны были задержаться здесь на несколько дней. Об этом адептам рассказал профессор Нордан перед тем, как в аудиторию эмпатии нагрянули члены совета.
Лорд Грэм с непроницаемым выражением лица подошел к преподавательскому столу, сложил руки на груди и молча наблюдал за тем, как маги осматривают помещение. Кабинет эмпатии, в отличие от всего корпуса, был оформлен в ярких тонах. Поскольку этот предмет должен был способствовать раскрытию чувств, здесь присутствовало множество картин и плакатов, олицетворяющих те или иные эмоции. Умеющие рисовать адепты даже создали специальный стенд, где разместили свои работы. В основном это были абстрактные картины, но присутствовали и пейзажи, и даже пара натюрмортов.
Как ни странно, комиссия из совета остановила свое внимание именно на этом стенде, на время забыв о проверке документации. Ника наблюдала за ними и одновременно смотрела на картины, в который раз жалея, что художник из нее бездарный. С косметикой управляться она умела, а вот бумага и краски не давались ни в какую.
– Хорошо, – спустя некоторое время произнес один из магов, оторвавшись от студенческого творчества. – Остальную документацию мы изучим позже в деканате, а осмотр остальных учебных помещений перенесем на завтра. Сейчас, будьте так любезны, проводите нас в общежитие.
Ника едва не скривилась, услышав тон, каким маг обратился к лорду Грэму. Надо отдать декану должное, он ничем не выдал явно посетившее его желание съездить проверяющему по физиономии, кроме как ярко заблестевшими глазами.
– Где сейчас староста общежития? – спросил все тот же маг, сопроводив слова высокомерным взглядом.
Этот вопрос поставил всех в тупик. Место старосты до сих пор пустовало, и никто не спешил его занимать. Все понимали, что такое обстоятельство можно списать на безответственность декана и коменданта, который находится у него в подчинении.