Возрожденный Дракон (др. изд.)
Шрифт:
— По обычаю, не принято говорить о том, — отвечала ей Шириам, — что происходит внутри тер'ангриала.Страхи женщины касаются только ее, и никого более.
— Неужели они могут?…
Вздохнув, Шириам вновь обвела взглядом лица всех Айз Седай, понизила голос до шепота и заговорила быстро:
— Кое о чем известно совсем немногим, дитя мое, даже и в Башне. Тебе знать этого и не нужно, да и лучше, чтобы подобное знание никогда и не пригодилось бы, но я скажу тебе. В способности направлять кроется и… своя слабость. Когда мы открываемся Истинному Источнику, тогда мы оказываемся… открыты и для
Эгвейн содрогнулась.
— Успокойся, дитя мое. Эта задача — не из простых. Насколько мне известно, такого не случалось со времен Троллоковых Войн. И да ниспошлет Свет, дабы так оно было и впредь! Для сего черного дела необходимо, чтобы тринадцать Повелителей Ужаса, иначе говоря, тринадцать способных направлять Пособников Тьмы, сплетали потоки через тринадцать Мурддраалов. Понятно? Совсем нелегко это сделать. Ныне нет Повелителей Ужаса. В этом и заключается тайна Башни, дитя мое. Если о ней станет известно, то нам не убедить людей, что им ничто не грозит. Лишь того, кто способен направлять, возможно обратить на иную сторону. Таково уязвимое, слабое место нашей силы. Любой другой защищен так, словно укрыт в неприступной крепости; и только их собственные поступки и намерения могут обратить их в прислужников Тени.
— Тринадцать, — повторила Эгвейн едва слышно. — Столько было и беглецов, покинувших Башню. Лиандрин и еще двенадцать с нею.
У Шириам потемнели глаза.
— Незачем тебе об этом думать. Выкинь их из головы. — Голос ее вновь приобрел свое обычное звучание. — Третий раз — за то, что будет. Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Эгвейн не отрываясь смотрела на сияющую арку, устремляя свой взгляд куда-то далеко за ее пределы. Лиандрин и еще двенадцать женщин. Тринадцать Друзей Тьмы, способных направлять Силу. Помоги всем нам Свет!И девушка вступила в струящееся свечение. Сияние целиком охватило ее. Внутри тоже струился свет. Он прожигал ее до костей, пронзал до самой души. Девушка раскалялась в потоках сверкания. Помоги мне, о Свет!Не было ничего вокруг, кроме света. Кроме света и боли.
Глядя в стоящее перед ней зеркало, Эгвейн не знала, чем она больше удивлена: гладкостью ли собственного отражающегося в нем лица, как бы лишенного возраста, или же полосатым палантином, который свисал с ее плеч. То был палантин Престола Амерлин.
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Тринадцать!
Она покачнулась, схватилась за край зеркала, чуть не опрокинув его и себя вместе с ним на пол, выложенный голубой плиткой, на пол своей гардеробной. Что-то здесь не так,подумала девушка. Непонятное ощущение либо не имело никакого отношения к головокружению, настигшему Эгвейн одновременно с ним, а быть может, происходило из другого источника. Да, это было нечто иное. Что же именно?
И сбоку от Эгвейн, на полшага позади, стояла Айз Седай, женщина с высокими скулами, как у Шириам, однако темноволосая и с внимательным взглядом карих глаз, с палантином, шириной в ладонь, какой полагается носить Хранительнице. Нет, все-таки она не Шириам. Однако, хотя Эгвейн никогда прежде с ней не встречалась, девушка была уверена, что знает ее не хуже, чем самое себя. С некоторой
— Вы нездоровы, мать? — спросила Белдейн.
Палантин на плечах у нее — зеленого тона. А значит, она принадлежала прежде к Зеленой Айя. Хранительница всегда избирается из той же Айя, к какой принадлежала Амерлин, которой она служит. Следовательно, если я Амерлин — но каким образом? — то я была избрана из Зеленой Айя.Эта мысль потрясла Эгвейн. Поразило девушку не то, что она принадлежала к Зеленым Айя, а сам факт высокого избрания.
Здесь снова что-то неясно, о Свет!
Путь обратно появится, но только…Голос в ее сознании умолк, осталось только жужжание.
Тринадцать Приспешников Тьмы.
— Спасибо, Белдейн, я вполне здорова, — проговорила Эгвейн. Это имя как-то странно чувствовалось на языке; ощущение было такое, будто Эгвейн уже многие годы произносила его. — Нам не нужно заставлять их ждать.
Кого заставлять ждать?
Она не знала. Но почему-то ей было безгранично печально, что тому ожиданию пришел конец, чувствовала она беспредельное нежелание.
— Ожидание сделает их нетерпеливыми, мать.
Голос Белдейн прозвучал неуверенно, она, вероятно, чувствовала ту же неприязнь к каким-то неизвестным, которая мучила Эгвейн, но по иной причине. Если только Эгвейн не ошибалась, Белдейн, сохраняя внешнее спокойствие, на самом деле была в полном ужасе.
— В таком случае лучше нам приступить к делу сразу же, — проговорила Эгвейн.
Белдейн кивнула ей, глубоко вздохнув, прошла по ковру к двери, где стоял, прислоненный к косяку, символ ее власти — жезл с навершием, похожим на ослепительно белый подснежник, — капля Белого Пламени Тар Валона.
— Ну что ж, мать, пора! — Она взяла посох и распахнула дверь перед Эгвейн, затем поспешно прошла вперед, так что вдвоем они составили торжественную процессию из двух высокопоставленных особ: Хранительница Летописей сопровождает великолепную Престол Амерлин.
Коридоры, по которым они шагали, Эгвейн запомнила плохо. Она была сосредоточена на собственных переживаниях. Что со мной? Почему я ничего не могу вспомнить? Отчего так много набирается того, что я помню… почти помню, но вспоминаю неверно, не совсем правильно?Она тронула свой палантин, украшенный семью полосами разных расцветок. Почему какой-то своей частью я по-прежнему остаюсь послушницей?
Путь обратно появится, но то…На сей раз фраза резко оборвалась на полуслове.
Тринадцать Черных Айя.
При этой мысли Эгвейн споткнулась. Сама по себе эта мысль пугала, но могильный хлад затопил ее до мозга костей, выморозив весь страх. От нее веяло чем-то… личным. Ей, однако, хотелось вскрикнуть, убежать, схорониться. Чувствовала она себя так, будто за ней спешила погоня. Все чепуха! Черные Айя уничтожены, они больше нам не страшны!Но и эта мысль казалась ей какой-то странной. Часть ее сознания ведала о чем-то именуемом Великим Очищением. Другая часть ее существа была уверена, что ничего подобного никогда не происходило.