Возрожденный Дракон (др. изд.)

Джордан Роберт

Доверяю, но можно ли ей доверять?

И вновь Айз Седай чуть удивленно заморгала, глядя на Эгвейн, но затем, вскинув голову, она отбросила от своего сознания те мысли, которые явились к ней.

— Перечень, который я тебе передаю, может оказаться для нас полезен, а может обернуться пустой тратой бумаги. Но разговор о нем — не единственная причина, по которой я тебя пригласила. — Верин, передвигая на своем столе какие-то вещи, пристально воззрилась на Эгвейн, одновременно выстраивая в штабеля какие-то бумаги, дабы освободить место на столе. — От Анайи я знаю: ты можешь оказаться Сновидицей. Последней из Сновидиц четыреста семьдесят три года тому назад была Корианин Недеал, и по сохранившимся с той поры записям мне

понятно: вряд ли ее можно было по праву называть Сновидицей. Если у тебя имеется сей Талант, то это будет чрезвычайно интересно.

— Анайя меня действительно проверяла, Верин Седай, но она так и не смогла определить, предсказал ли хоть один из моих снов будущее.

— Из того, что делает Сновидица, вещие сны, дитя мое, всего лишь часть. Причем самая малая. Анайя же полагает, будто развивать способности девушек нужно со всею возможною осторожностью, не спеша, а я считаю, что такой подход излишне медлителен. Вот, смотри-ка! — Через освобожденное на столе пространство Верин прочертила пальцем по пыльному пчелиному воску ряд параллельных линий. — Представим себе: линии эти представляют собой миры, которые могли бы существовать в случае, когда в главных, поворотных точках Узора были выбраны иные решения и события пошли бы по-другому.

— Те миры, которых можно достичь при помощи Портальных Камней, — вспомнила Эгвейн, дабы показать, сколь внимательно она слушала лекции Верин по пути в Тар Валон от Мыса Томан. Но какое отношение имеет все это к тому, Сновидица она или нет?

— Очень хорошо! — одобрила Верин. — Но Узор может представлять собой еще более сложный рисунок, чем этот, дитя мое. Создавая Узор Эпохи, Колесо собирает в общую ткань наши жизни, но сами Эпохи тоже вплетаются в Кружево Эпох, в Великий Узор. Кому же по силам постичь все, если сейчас мы рассмотрели едва лишь десятую часть всей мировой ткани? В Эпоху Легенд некоторые твердо верили, будто существуют еще и другие миры, которых нам трудней достичь, чем добраться до миров Портальных Камней, если в такое возможно поверить, — миры, лежащие приблизительно так. — И Верин прочертила еще несколько линий, пересекая ими первоначальный узор. Некоторое время она внимательно разглядывала их. — Основа и уток ткани, — проговорила она. — Но Колесо Времени способно соткать и еще более обширный Узор миров. — Выпрямляясь, Верин вытерла свои пальцы. — Вот это, как видишь, ни здесь, ни там! Во всех этих мирах, какими бы ни были те или иные их разновидности, некоторые вещи остаются неизменными. Одна из них такова: во всех мирах Темный заключен в узилище.

Как бы против собственной воли, Эгвейн подошла поближе к столу, чтобы взглянуть на линии, начерченные Верин.

— Во всех мирах? — спросила она. — Но как так может быть? Вы утверждаете, что Отец Лжи существует в каждом из миров? — Мысль о существовании множества Темных заставила ее содрогнуться.

— Нет, дитя мое! — отвечала Верин. — Во всех мирах в одно и то же время пребывает лишь один Создатель. В то же время есть только один Темный, также существующий одновременно во всех мирах. Если же он освободится из той тюрьмы, которую Создатель устроил в одном мире, то Темный будет освобожден во всех мирах. До тех пор пока Темный в одном из миров остается узником, он остается узником и во всех иных мирах.

— Но в этом, по-моему, нет никакого смысла! — запротестовала Эгвейн.

— Это парадокс, дитя мое! Темный является воплощением парадокса и хаоса, разрушителем разума и логики, нарушителем равновесия, ниспровергателем порядка.

В этот миг сова вдруг взмахнула крыльями и бесшумно перелетела на полку позади Айз Седай, на лысой макушке белого черепа. Мигая то и дело, она сверху разглядывала двух женщин. Едва войдя в комнату, Эгвейн обратила внимание на сей череп, на его вытянутое рыло и рога, изогнутые над сводом, и смутно удивилась, стараясь припомнить, какой породы баран имеет столь огромную голову. Теперь девушка приметила округлость черепа и высоту лба. Это был не бараний череп. Это был череп троллока.

И девушка с отвращением вздохнула.

—

Верин Седай, но какое же отношение имеет все это к тому, Сновидица я или нет? — спросила она. — Темный прочно связан с Шайол Гул, я и в мыслях допустить не могу, чтобы он вырвался!

Однако печати на его узилище становятся все ненадежней. Теперь даже послушницы об этом знают…

— Какое отношение к тому, Сновидица ты или нет? — переспросила Верин. — О, никакого отношения не имеет, дитя мое! За исключением того момента, что все мы так или иначе обязаны противостоять Темному. Сейчас он заключен в узилище, но Узор не привел бы в сей мир без всякого предназначения Ранда ал'Тора. Возрожденный Дракон встанет лицом к лицу с Повелителем Могил, уж это известно нам точно. Неизвестно только, доживет ли Ранд до сей встречи. Темный будет пытаться извратить, исказить Узор, если ему удастся. Кстати, мы не ушли слишком далеко в сторону, нет?

— Простите меня, Верин Седай, но если это… — Эгвейн указала на линии, проведенные по запыленному воску. — Если это не имеет никакого отношения к тому, быть или нет Сновидицей, то почему же вы рассказываете мне именно об этом?

Верин воззрилась на девушку так, будто та нарочно прикидывается непроходимой тупицей.

— Никакого отношения, ты сказала? О нет! Разумеется, все это имеет самое прямое отношение к нашему разговору! Дело в том, что, кроме Создателя и Темного, во всем деле присутствует еще третья константа. Есть совсем иной мир, он располагается внутрикаждого из имеющихся миров и одновременно внутри их всех. А некоторые считают, что этот еще один мир окружает все миры разом. В Эпоху Легенд мыслители дали этому миру такое наименование: Тел'аран'риод,то есть «Невидимый Мир». Существует иной перевод: «Мир Снов», и он, вероятно, точнее. Немало было трезвых обывателей, не смеющих и помыслить о направлении Силы, но иногда мельком видящих в своих снах Тел'аран'риод,а благодаря этому и знакомых с проблесками тех, других миров. Подумай, припомни, что необычное видела ты в своих снах. Но знай, дитя, мое: Сновидица, и Сновидица истинная, может войти в Тел'аран'риодпо своей воле!

Эгвейн пыталась перевести дыхание, но горло ее было так сжато, что вздохнуть она не могла. Войти?

— Но я же… Верин Седай, я вовсе не думаю, будто я Сновидица! Анайя Седай меня проверяла…

— …и ничего не подтвердила и не опровергла! — прервала ее Верин. — И Анайя до сих пор верит, ты вполне можешь оказаться Сновидицей!

— Надеюсь, при случае я сама узнаю, могу я стать Сновидицей или нет, — пробормотала Эгвейн. О Свет! Хочу я стать Сновидицей или нет? Я хочу научиться! Я хочу знать все!

— У тебя уже не осталось времени, дитя мое, ждать больше нельзя! — промолвила Верин. — Амерлин доверила тебе и Найнив дело огромной важности. Для его исполнения ты должна использовать любой инструмент, какой только возможно. — Из-под свалки на столе Верин высвободила красный деревянный ящичек. В ящичек вполне уместилась бы пачка бумажных листов, но Айз Седай чуть приотворила крышку и выудила из него всего-навсего кольцо, выточенное из камня, испещренное пятнышками и полосками голубого, и коричневого цвета, и красного, при этом слишком большое, чтобы носить его на пальце. — Вот, дитя мое!

Эгвейн отодвинула в сторону папки и грамоты, чтобы взять кольцо в руку, и глаза ее распахнулись от удивления. Хотя кольцо и выглядело как каменное, на ощупь оно казалось тверже, чем сталь, а весило тяжелее, нежели свинцовое. К тому же было кольцо каким-то перекрученным. И если бы Эгвейн провела пальцем по краю кольца, то ее палец обошел бы вокруг кольца дважды, огладив его и по внутренней поверхности, и по внешней, ибо имело кольцо лишь один-единственный край. Желая в этом чуде убедиться, Эгвейн провела вдоль этого единственного края кольца два раза. Верин же промолвила: