Возрожденный каратель. Том 1
Шрифт:
Надеюсь, прошлый я ее не трогал. Не хочу ненавидеть себя за то, что кого-то принудил. Хотя по факту это делал не я, в ее глазах я боюсь однажды увидеть отражение боли, направленное на меня.
— Ваша многоуважаемая тетя желает Вас видеть, — не поднимая головы, тихо сказала она.
— Понял, — ответив, я посмотрел на нее и меня вдруг осенило. — Но прежде чем мы пойдем, прошу, присядь, — я указал ей на подушку напротив меня. — Мне надо кое о чем с тобой поговорить.
— Господин, я не могу, — не зная, куда себя деть, замялась
Рабам запрещалось сидеть в присутствии хозяина. Это расценивалось как проявление неуважения. Но так же он не могла ослушаться приказа хозяина. Как бы она не поступила, это шло в разрез со всем, что она считала смыслом жизни.
— Я не приму отказа. Присаживайся.
Я не повышал тон и говорил спокойно. Я не хотел ее напугать. Тем не менее, она вздрогнула и нервно стиснула платье.
— Д-да, господин.
Она на цыпочках подошла к подушке и, чуть помедлив, медленно на нее опустилась.
— Прошу, подними голову, — попросил я.
— Да, господин.
Она послушно подняла голову и наши взгляды пересеклись.
— Не бойся, я просто хочу поговорить, — сказал я, заметив страх в ее глазах. — Тебе ведь известно, что я потерял память?
— Да, господин, — подтвердила она.
— Хорошо. Тогда я попрошу тебя заполнить пробелы в моей памяти.
— Да, господин.
От этого ее: «Да, господин» мне всего корежило, и я сказал:
— Я не желаю, чтобы ты называла меня господином. Зови по имени — Шин. Хотя бы пока мы одни. Ты меня поняла?
— Да, гос… Шин, — запинаясь, проговорила она.
— Вот и отлично, — радушно улыбнулся я. — Двадцать восемь, скажи, как твое имя?
— У меня нет имени, — ответила она.
— Я понимаю, что все рабы проходят через соответствующее обучение и вас заставляют забыть, кто вы и откуда. Но теперь я твой хозяин и прошу назвать свое имя.
— Дело не том, что я не хочу. А в том, что я его не знаю. Моя мать попала в рабство, будучи беременной мной. Я родилась в клетке и меня сразу разлучили с ней. Если даже она успела дать мне имя…. Все, что я могу сказать, до покупки вашим достопочтимым предком, прошлый хозяин называл нас Арсу.
Арсу значило «раб». Я не хотел ее так называть. Собственно, как и двадцать восьмой. Оставался один вариант.
— Раз у тебя никогда не было настоящего имена, я сам его дам. Отныне тебя зовут Сура (с ударением на «у»).
— Сура благодарит г… Вас.
Когда я озвучил ее новое имя, ее лицо ни капельки не изменилось. Ее больше взволновало то, что она снова чуть не назвала меня господином. Хотя может это из-за того, что она заметила, что, придумывая ей имя, я лишь поменял порядок букв в слове «Арсу»?
— Если тебя не нравится, я могу придумать другое имя. Или даже так, ты сама его придумаешь, — предложил я.
— Нет, нет, — поспешно замотала она головой. — Мне нравится это имя. Просто….
— Просто, что?
— Просто я привыкла, что ко мне
— Значит, ты хочешь, чтобы я продолжил тебя так называть?
Она промолчала. Но это и был ответ.
— Хорошо, я не буду настаивать. И так, двадцать восемь, расскажи мне о моих родственниках. Как они ко мне относились, и как я относился к ним. Только правду, ничего не скрывай.
Не бывает большой дружной семьи. У каждого есть человек, который ему не нравится. Особенно, когда ты любимый внук главы семьи и получаешь незаслуженные блага. Прошлый я не проявлял интереса к развитию боевых искусств, и, тем не менее, продолжал получать ресурсы как главный ученик.
Двадцать восемь жила со мной рядом последние десять лет. Почти всю мою жизнь. Она многое знала и многое рассказала. О семье, и не только.
И чем больше она рассказывала, тем сильнее я хмурился. Врагов, скрытых и явных, у меня оказалось более чем достаточно.
Глава 7. История Мэй
Двадцать восемь шла впереди, сопровождая меня в комнату тети. Я с ней еще не встречался, только с дядей. Тогда у меня сложилось о нем не самое лучшее впечатление. Выясняя события того дня, он задавал вопросы, тонко намекая, что я не до конца честен. Он даже проверял мою память, упоминая события, которых я знать, по идее, не должен.
Я никак не мог понять причины подобного недоверия. До сегодняшнего дня.
Его отношение ко мне было вызвано положением его сына — Хао Рана. Я и он, оба были внуками старейшины. Хао Ран был младше меня на полгода, и уровень его развития превосходил мой. Но из-за таланта, уступающего моему на две позиции, он получал намного меньше ресурсов. Это вызывало сильное недовольство его родителей.
Хотя что-то мне подсказывает, что дело не только в этом. Было что-то еще. Что-то куда более серьезное.
Кстати, оказалось, мой талант довольно высок. Поэтому старейшина и сделал на меня ставку, не смотря на неоправданные ожидания. Он не был лучшим в клане, но был лучшим в семье. Четвертый высокий ранг. Узнав об этом от двадцать восемь, у меня словно камень с груди упал. Это конечно не пятой, как я надеялся, и не шестой, как у императрицы Сунан, но тоже неплохо.
— Интересно, чего она от меня хочет?
Эта мысль не покидала меня всю дорогу.
— Мы пришли, — сказала двадцать восемь, остановившись у двери в конце коридора на втором этаже.
Я подошел и постучал в дверь:
— Тетя, я пришел. Можно войти?
— Проходи, — раздался нежный женский голос по ту сторону двери.
Я открыл дверь и зашел. В комнате было темно, слабо пахло шалфеем и жасмином. Запах шел от зажженной ароматической палочки, стоящей на хрустальном столе.
Кроме стола и складной расписной ширмы других предметов в комнате не было. Скорее всего, слуги уже перенесли в новый дом все остальное.