Возрожденный любовник
Шрифт:
Тор бросился к стеклянной двери, руки вытянуты, ладонь приготовилась отодвинуть прозрачный, хрупкий барьер в сторону.
Он остановил себя, как только открыл путь.
Какого черта он это делает? Какого черта?
Эхо очередного крика донеслось до его ушей, и он почти сполз на пол, когда волна сексуального инстинкта почти повергла его на колени. Его разум снова затмило, и мышление застопорилось – все, о чем он мог думать, это лишь о том, чтобы накрыть Осень своим телом и ослабить ее мучения.
Но
– Нет, – рявкнул он. – Нет, черт побери, ни за что.
Заставляя себя отойти от двери, он пятился назад, пока не ударился о стол и не вцепился в него руками, готовясь к следующей волне.
Образы Велси в период ее жажды, в тот самый раз, когда они зачали своего ребенка, мелькали в голове, натиск столь безжалостный и неоспоримый, как и порывы его тела. Его Велси так страдала от боли, такой сильной, невыносимой боли...
Он пришел домой как раз перед рассветом, голодный, усталый, думая о том, чтобы насладиться хорошей едой и скучным телевизором, прежде чем они заснут друг рядом с другом... но как только он вошел в гараж, то почувствовал такой же порыв, с которым сейчас пытался бороться: подавляющее желание овладеть.
И лишь одно могло вызвать такую реакцию.
За шесть месяцев до этого, Велси заставила его поклясться самой основой их священного брака, что когда настанет ее следующая жажда, он не будет давать ей лекарства. Боже, они сильно повздорили по этому поводу. Он не хотел потерять ее при родах, как многие другие связанные мужчины, он бы предпочел остаться бездетными на всю свою долгую жизнь, но вместе с Велси, чем остаться одному.
«А что насчет твоих сражений?» –кричала она на него . – «Ты сам сталкиваешься с подобием родового ложа почти каждую ночь!»
Сейчас он не мог вспомнить, что сказал ей тогда. Без сомнения, пытался успокоить, но это не работало.
«Если с тобой что-то случится, у меня ничего не останется», – говорила она. – « Ты думаешь, я не прохожу через это суровое испытание каждую гребаную ночь?»
Что он сказал ей в ответ? Черт его подери, он не помнил. Но он представлял ее лицо ясно, как день, когда она смотрела на него.
«Я хочу ребенка, Тор. Я хочу частицу тебя и меня, общую. Я хочу иметь причину жить, если вдруг тебя не станет – потому что мне придется. Мне придется заставлять себя жить дальше».
Тогда они не знали, что это он останется один. И о том, что не ребенок послужит причиной ее смерти. Не знали, что все, из-за чего они так ругались той ночью, не стоит их волнений.
Но такова жизнь. И как только Тор вошел в свой дом, то сразу захотел позвонить Хэйверсу, даже подошел к телефону. Но, в конце концов, и, как это бывало обычно, он не смог ей отказать.
И вместо кровотечения, которое должно было прийти после жаждущего периода, Велси
Следующий крик был таким громким, удивительно, что стеклянная дверь не разлетелась вдребезги.
В офис ворвалась Джейн.
– Тор! Слушай, мне нужна твоя помощь…
Он вцепился в край стола, чтобы удержать себя на месте и тряс головой, как сумасшедший.
– Я не буду делать этого. Я не стану обслуживать ее, ни в коем чертовом случае. Я не сделаю этого, я не сделаю, не сделаю этого…
Он лепетал, как чертов младенец. Даже не слышал собственных слов, когда начал поднимать стол и с хлопком опускать его вниз снова и снова, пока что-то тяжелое громко не упало на пол.
Где-то в глубине сознания, он смутно осознавал, какая же это нелепость – он снова что-то теряет именно в этой комнате.
Именно здесь он узнал о смерти Велси.
Джейн подняла вверх ладони.
– Нет, подожди, мне нужна твоя помощь, но не та, о которой ты подумал…
Еще одна инстинктивная волна заставил его стиснуть зубы и согнуться пополам, и он выругался.
– Она просила тебя не звать.
Тогда почему он здесь? Ох, черт возьми, это влечение...
– Тогда почему ты прислала мне сообщение?!
– Она отказывается от лекарств.
Тор покачал головой, только на этот раз для того, чтобы не ослышаться.
– Что?
– Она отказывается от лекарств. Я не могу получить ее согласие, и не знаю, кого еще позвать. Я не могу дозвониться до Хекс, а ближе нее никого нет. Она страдает…
– Все равно вколи ей…
– Она сильнее меня. Я даже не могу вернуть ее в кровать без борьбы. Но дело не в этом: с этической точки зрения, я не могу лечить тех, кто мне этого не позволяет. Я не буду этого делать. Может, ты поговоришь с ней?
В этот момент зрение Тора все-таки сфокусировались, и он, в конце концов, смог взглянуть на женщину. Ее белый халат был порван, один лацкан висел, словно лоскут белой кожи. Очевидно, ее порядком потрепали.
Тор подумал о Велси в период ее жажды. Когда он добрался до их комнаты, то обнаружил, что та напоминала поле боя. Тумбочка и все, что на ней стояло, перевернуто и разбито. Радиочасы валяются на полу. Подушки попадали с кровати, простыни порваны.
Он обнаружил свою женщину в дальнем углу, на ковре, в агонии. Она была голая, но кожа ее покраснела и покрылась капельками пота, несмотря на прохладу.
Он никогда не забудет, как она посмотрела на него тогда, сквозь слезы умоляя о том, что он мог ей дать.
Тор овладел ей, даже не раздеваясь.
– Тор...? Тор?
– Ты изолировала других мужчин? – пробормотал он.
– Да. Мне даже пришлось отослать Мэнни. Он...
Да. Парню, вероятно, пришлось вызвать Пэйн с поля боя. Либо так, либо он проводит сейчас время со своей левой рукой: как только мужчина попадает под действие этих флюидов, стояк не проходит еще долгое время, даже если несчастный покинет опасную зону.