Возрожденный любовник
Шрифт:
Он припарковал задницу на собственном месте, член сильно сдавило ширинкой, но так ему и надо. Может, недостаток крови заставит эту сволочь обмякнуть… но, исходя из Теории Эрекционного Кольца, произойдет скорее обратное.
Блеск.
Он взял тщательно сложенную салфетку, развернул ее и…
Все смотрели на него и Ноу-Уан. Братство. Их шеллан. Даже доджены, которые только начали сервировать.
– Чего? – проворчал он, раскладывая дамасскую ткань на коленях.
Ииии тут до него дошло, что на нем не было
Сложно сказать, что привлекло больше внимания. Вероятно, она, ведь большинство жильцов не видело ее лица…
Не успев осознать свои действия, он приподнял верхнюю губу, обнажая удлинившиеся клыки, и посмотрел в глаза каждому из мужчин, тихо и угрожающие рыча. Несмотря на то, что все они были счастливы в браке. И были его братьями. А у него не было прав на собственнические чувства.
Целая куча бровей взлетела вверх. Несколько парней попросили по новой порции того, что они там пили. Кто-то начал буднично насвистывать.
Когда Ноу-Уан быстро натянула капюшон, поползли неловкие разговоры о погоде и спорте.
Тор просто потер виски. Сложно сказать наверняка, от чего разболелась голова.
Список длинный, глаза разбегаются.
В конечном итоге, трапеза прошла без эксцессов. Но, с другой стороны, без битвы едой или пожара на кухне, трудно представить что-то ценнее второго акта его игры в гремучую змею перед всем Братством.
Когда все подошло к концу, они с Ноу-Уан устремились прочь из столовой… но, очевидно, руководствуясь разными причинами.
– Сейчас я должна поработать, – сказала она, когда они поднялись по лестнице. – Я отсутствовала целый вечер.
– Ты сможешь наверстать упущенное ночью.
– Это будет неправильно.
Он почти выпалил, что ей следует отправиться в кровать, но осознал, что последние несколько месяцев Ноу-Уан проводила время с ним одним: да, конечно, она работала, но делала это одна, а на трапезах предпочитала молчать.
Поднимая эту тему: находясь в спальне, они либо ласкали друг друга, либо спали. Так что она и с ним не особо общалась.
– Куда вы ездили с Хекс?
– Повсюду. К реке. В город.
Он резко зажмурился на словах «в город». А потом задумался, почему сам ни разу ни свозил ее куда-нибудь. Если он был не на дежурстве, то зависал в тренажерном зале или читал в спальне, ожидая, когда она закончит дела. Ему и в голову не приходила мысль вывезти ее во внешний мир.
«Это потому, что ты изо всех сил скрываешь ее», подсказала ему совесть.
Неважно. Она всегда работала…
– Хэй, подожди секунду, почему у тебя совсем нет выходных? – спросил он, нахмурившись, когда до него дошла эта мысль. Что, черт возьми, вытворяет дворецкий, выматывая эту женщину до…
– О, они есть, я просто не пользуюсь ими. Не люблю сидеть без действий.
Тор потер бровь пальцем.
–
– Когда ты закончишь?
– Может, в четыре дня.
– Окей. – Когда она отвернулась, он схватил ее за предплечье. – Эм, слушай, если ты заходишь в раздевалку в дневные часы, обязательно стучи и объявляй о своем появлении, хорошо?
Последнее, что нужно им всем, – чтобы она наткнулась на кого-нибудь из обнаженных братьев.
– О, разумеется. Я всегда стучу.
Она скрылась за углом. Тор наблюдал, как она уходит, ее хромающая фигура двигалась с врожденной гордостью, которой, как он внезапно почувствовал, его обделили.
– У нас были планы, ты помнишь?
Посмотрев вправо, он покачал головой Лэсситеру.
– Я не в настроении.
– А мне до фени. Шевелись… Я все устроил.
– Слушай, без обид, но из меня сейчас не лучшая компания…
– Когда-то бывает иначе?
– Я на самом деле не…
– Бла, бла, бла. Заткнись уже и шевели задницей.
Когда ангел схватил его и повел за собой, Тор сдался и позволил потащить себя к лестнице, вдоль коридора со статуями… и даже дальше. Они миновали его комнату, комнаты парней, спальню Зи и Бэллы, детскую Наллы. Затем вышли в служебное помещение. До входа в кинотеатр.
Тор застыл на месте.
– Если это очередной марафон «На пляже»[1] , то ятебе такую Бэтт Мидлер[2] устрою, что мало не покажется.
– О, ты только посмотри на себя! Пытаешься хохмить.
– Серьезно, если у тебя есть хоть капля сострадания, ты позволишь мне отправиться в постель…
– У меня там арахисовый «M&M».
– Это не мой стиль.
– «Райзинетс»[3].
– Фу.
– «Сэм Адамс»[4].
Тор сузил глаза.
– Охлажденный?
– Да прямо ледяной.
Тор скрестил руки на груди, убеждая себя, что он не кривляется, как пятилетний ребенок.
– Я хочу «Милк дадс»[5].
– В наличии. А также попкорн.
Выругавшись, Тор распахнул дверь и спустился в тускло освещенную красную пещеру. Ангел мгновенно выполнил все условия: сиденья для их пятых точек. «Сэм Адамс» с друзьями стоял на полу, в корзине со льдом. Позорная выставка калорий, ага, с желтой коробкой «Милк дадс». И гребаный попкорн.
Они сели рядом и подняли подставки для ног.
– Скажи, что это не эротика из пятидесятых, – пробормотал Тор.
– Неа. Попкорна? – предложил ангел, нажав «воспроизведение» и протягивая чашку. – «Экстра баттер»[6]… добротная синтетика. А не та хрень с коровой[7].
– Мне и так неплохо.
А на экране проигрывалось вступление какой-то кино-студии со всякими благодарностями. А потом появились два старика, сидящих на диване, они разговаривали.
Тор сделал глоток из бутылки.