Возрожденный
Шрифт:
— Да, — сказала я Эвану. — Я его знаю.
— Ты...в смысле...
Эван взглянул на Габриэля, затем на меня. Он подошел ближе и заговорил потише. — Мне остаться? Я могу оставить бар без присмотра и...
— Нет, — сказала я быстро и облизнула губы. — Тебе следует вернуться в бар. Со мной все будет в порядке.
— Ты уверена?
— Уверена.
Эван взглянул на Габриэля, как будто это прозвучало для него неубедительным. Даже я не была уверенной, верю ли я в это. Была ли я в безопасности наедине
Я все время задавалась этим вопросом после побега, насколько я рискую, оставаясь в городе, где меня схватили. Если бы они хотели найти меня снова — это было бы не сложно.
Но, у меня никогда и не было возможности уехать. У меня не было семьи, и служба по делам несовершеннолетних не видела необходимости в моем переезде.
Я была в ловушке здесь, прямо как в той лаборатории. И сейчас, один из моих самых больших страхов становился реальностью: они вернулись, что бы закончить свое дело и я сделала это таким легким для них.
— Все в порядке, Эван, — повторила я и он, наконец-то, вошел внутрь бара, оставив меня на стоянке наедине с Габриэлем, все еще глазеющими друг на друга, и окутанными натянутой, как струна, тишиной.
Я не знала, что сказать. Я не знала, кто из нас первым пошевелился.
Возможно, это был Габриэль.
Он сделал еще один шаг на встречу мне и я испуганно отпрянула. Он поднял руки.
— Я не причиню тебе вреда.
Я дышала так часто, что мой ответ прозвучал прерывисто:
— Я не знаю, верю ли я тебе.
Я покосилась на мой разбитый телефон на асфальте. Я его уронила, когда увидела Габриэля. Он поднял и протянул его мне, так медленно, как будто я была пугливым кроликом, который вот-вот был готов пуститься наутек.
Я взяла его и попыталась включить, но экран оставался потухшим.
Я попятилась назад, пока не оказалась напротив огромных окон, в которых был виден бар. Так, у нас были свидетели.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Он отвел взгляд от меня на перекресток, к проезжающим мимо машинам. Так много машин и так много людей, живущих нормальной жизнью, делающих нормальные вещи. Я отчаянно хотела быть одной из них.
— У меня есть воспоминания о тебе, — наконец ответил он. — И я пытаюсь понять, что они означают.
Я нахмурилась:
— Ты говоришь так, как будто не знаешь. Как будто не знаешь что случилось.
— Я и не знаю.
— Как это возможно?
Как только вопрос сорвался с моих губ, я немедленно захотела взять свои слова обратно и засунуть их поглубже внутрь. Какой глупый вопрос для того, кто точно знает ответ.
— Амнезия, — ответил он.
— Извини, я... — я опустила взгляд и мои щеки покраснели. — Это должно быть очевидно.
— Как это произошло? Амнезия.
Он сжал челюсти:
—
— Так ты здесь не для того, — я сглотнула комок в горле, — чтобы убить меня?
Резкие черты его лица смягчились и он сделал еще один шаг.
— Я спас тебя тогда, верно?
Я кивнула.
— Зачем мне возвращаться шесть лет спустя, чтобы убить тебя?
— Я не знаю... Я не...
— Я не тот, кем был раньше.
Воздух покинул мои легкие и я развернулась, прижавшись спиной к зданию. Мы действительно об этом говорим?
Никто не должен говорить об этом на тротуаре у ирландского семейного ресторана.
Я обхватила свое лицо ладонями, пытаясь вернуть в свою жизнь хоть какой-то порядок и смысл. Но в ней уже давно не было никакого смысла.
— Мы можем поговорить где-нибудь? — прозвучал вопрос. Он указал на кафе через дорогу и я кивнула. Это как раз то, что мне нужно. Кофеин. Знакомое место. Стул подо мной, который удержит меня в вертикальном положении.
Светофор горел зеленым и нам пришлось ждать на обочине, чтобы пропустить двигающиеся автомобили.
Я сразу ощутила насколько Габриэль высок по сравнению со мной, насколько внушительным и реальным он кажется. Как широки его плечи, обтянутые черной футболкой, как, даже сквозь рукава, выпирают его бицепсы. Как вздуваются вены на его руках со сбитыми костяшками. Как шрамы покрывают правую руку больше левой.
Он пах по другому.
Не так, как в моих воспоминаниях, которые я бережно хранила о нем. Баланс запахов изменился.
Он пах сосновым лесом, чем-то мускусным и, может быть, слегка лавандой. Чем-то растительным. Может, стиральным порошком.
Свет переключился, разрешая нам перейти дорогу, Габриэль держался рядом со мной. Мы не разговаривали.
В "Дэклатерс", он придержал дверь для меня. Я вошла внутрь. Насыщенный аромат кофейных зерен заставил меня расслабиться. Это был нормальный запах. Это было нормальным — купить кофе. Но, я сама — не была, все это не было.
Я заказала холодный латте, Габриэль — черный кофе. Он занял столик возле окна, недалеко от выхода и я была ему благодарна за это.
Мы присели.
Меня подташнивало.
— Мое имя, — начал он, смотря на пар, поднимающийся от его чашки, — мое имя Ник. Не Габриэль.
Быть может, я и была бы удивлена, если бы давным давно не решила для себя, что он совсем не похож на Габриэля.
— Ник, — повторила я. — Почему Габриэль?
— Это псевдоним, — он на четверть дюйма повернул кофейную чашку и посмотрел на меня.
За годы, которые прошли между нашей первой встречей и теперешней, я успела забыть важную деталь о нем — его глаза. Они были голубыми, как лед. Оттенены едва заметным темным кольцом. Это глаза, которые обо многом знали.