Возвращая к жизни
Шрифт:
– Ты что, меня преследуешь? – с вызовом спросила Али. Ей нужно было как-то избавиться от стоявшего у нее перед тазами обнаженного торса Бо, который был словно высечен из мрамора. Это красивое, гладкое тело, и шрамы, полученные в какой-то опасной переделке, в которую Бо наверняка влезла по собственной воле.
– Я не специально. Я пошла обратно к Бобби и увидела, как ты выходишь наружу. Я подумала, вдруг что-то случилось. – Бо развернулась и оседлала скамейку, при этом слегка задев коленями бедро Али. – Ты в порядке?
– Да, конечно.
– Почему сразу «конечно»?
– Ты о чем? – спросила Али. Бо нарушила ее душевное равновесие сразу на нескольких фронтах. Все это началось почти с того самого момента, когда Али только увидела ее, опоздавшую на семинар, да еще с таким видом, будто стоило ей разок улыбнуться, как ей все моментально прощалось. Теперь же, Бо вторгалась в ее личное пространство, проникала к ней в душу. В операционной Али могла целыми часами прижиматься к другим хирургам и техникам, их руки и ноги иногда смыкались так же тесно, как у любовников, но это никогда не волновало ее. Эти касания были лишены интимности, их тела соприкасались лишь с одной целью – ради максимально эффективной работы. Зато от легкого прикосновения Бо у Али учащенно забилось сердце. Она немного отодвинулась. – Я не понимаю, о чем ты.
– Ты сказала «конечно», словно это в принципе невозможно, чтобы у тебя что-то было не так.
– Ты делаешь вывод из какой-то ерунды.
– Ты сидишь в гордом одиночестве посреди ночи на жутком холоде, – рассмеялась Бо. – И кто из нас после этого занимается ерундой?
– Ты всегда такая назойливая?
– Нет. – Бо провела большим пальцем руки по щеке Али. – Ты знаешь, что твои слезы сверкают в лунном свете, как бриллианты? Не знай я, что они появились на твоем лице из-за того, что ты чем-то расстроена, я бы сказала, что они невероятно красивы.
Али отшатнулась. – Ты с ума сошла!
– Все может быть. Что, все-таки, случилось?
– Ничего… я… – Али вытерла лицо рукой, уничтожая предательские следы. – Мне нужно вернуться работе.
Бо встала вслед за Али. – Это я что-то натворила. Что-то не так сказала?
– Нет. – Али пошла прочь, но потом поняла, что на ней до сих пор куртка Бо. На улице на самом деле было очень холодно. Бо вышла за ней, потому что забеспокоилась. Благородный и добрый жест. Бо любезно предложила ей куртку, чтобы она не замерзла. Бо была не виновата в том, что она утратила контроль над собой. Вздохнув, Али остановилась и обернулась.
В этот самый миг из-за облаков показалась луна, осветив Бо вспышкой серебряного света. Девушка стояла с задумчивым выражением лица, засунув руки в карманы. Почему она была так чертовски красива?!
– Послушай, – резко сказала Али. – Дело не в тебе. Просто ты, кое-кого мне напоминаешь. Застала врасплох, вот и все.
– Почему ты плакала?
– Я не плакала. Не совсем. Я не хочу говорить об этом.
– Ладно.
Али была не готова к тому, что Бо уступит с такой легкостью. Но вместо облегчения она ощутила странное разочарование. Покачав головой, она сказала: – Спокойной ночи, Бо.
– Спокойной ночи, Али, – ласково ответила Бо. Али снова развернулась, чтобы на этот раз уйти окончательно.
– Как ее звали?
Этот
Бо стояла так неподвижно, что могла сойти за статую. Когда луна снова скрылась за облаками, ее фигура стала размытой, и ее почти поглотила темнота, внезапно Али испугалась, что Бо может растаять совсем.
– Сэмми. Ее звали Сэмми, – сказала Али таким охрипшим голосом, что сама себя едва узнала.
Бо подошла ближе и взялась одной рукой за ветровку, которую протягивала ей Али. – Она разбила тебе сердце?
Али рассмеялась дрожащим смехом. – Каждый день на протяжении почти двадцати лет.
– Долго же пришлось страдать.
– О, она не заставляла меня страдать. Это было самое лучшее в моей жизни. – Али сунула куртку в руки Бо. – Спасибо.
– Да не за что. – Бо надела ветровку, не отрывая от Али глаз. – Я тебя слушаю.
Может, все случилось потому, что Бо не давила, а была готова стоять здесь в ночи, словно у нее было полным-полно времени. Может, все дело было в том, что у Бо не было видимых причин переживать за нее, но почему-то казалось, что она все равно переживает. Может, потому что откровенничать с ней было неопасно, ведь Али могла просто уйти после этого разговора.
– Я была старше Сэмми лишь на десять месяцев, но все-таки, в общем, я была старшей сестрой, – криво усмехнулась Али. – Не знаю почему, то ли потому, что я была старше, то ли я просто такой уродилась, но я всегда была ответственной. Делала уроки, вовремя возвращалась домой – так говорят психологи, закрашивала кружочки внутри, то есть всегда все по правилам. Мы были почти близняшками, но я играла родительскую роль, потому что наших родителей мы не очень-то видели.
– Ты была хорошей девочкой, – сказала Бо. – Я так понимаю, она нет?
– Абсолютная противоположность. Для нее все было игрой. – Али едва заметно улыбнулась. – Господи, у нее была одна скорость – максимальная. Все нужно было получить по полной программе: парни, наркотики, секс. Она была необузданной, необыкновенно яркой и красивой, жизнь в ней била через край.
– Что произошло?
Слава богу, что здесь темно, подумала Али. Она не хотела увидеть сострадание или нежность – только не за эту потерю, вина за которую целиком и полностью лежала на ней.
– Я лишь хотела, чтобы она была в безопасности, но у меня не вышло. Она спуталась с каким-то байкером, он был на несколько лет старше. Я стала давить на нее, пыталась убедить, что добром это не кончится. В итоге, я лишь добилась того, что она еще сильнее увязла в его тусовке. Для Сэмми ничего не имело значения, кроме «здесь и сейчас». Но потом кто-то решил, что ее бойфренд и его дружки-байкеры залезли на чужую территорию. Она оказалась с ним, когда его подкараулили. Через несколько дней ей исполнилось бы двадцать лет.