Возвращая к жизни
Шрифт:
– Я несла за нее ответственность и не уберегла ее.
– Мне так жаль…
Али лишь вздохнула. – Я безумно ее любила и в нужный момент подвела.
– Ну, все, я сейчас разрыдаюсь. Я тебе так сочувствую, – сказала Винтер, по щекам которой полились слезы. – Ничего не могу с собой поделать, я же в положении.
Али быстро поставила кружку на стол и уселась на диван рядом с Винтер. Она обвила подругу рукой за плечи, а Винтер прижалась к ней.
– По логике вещей, вообще-то это я должна тебя утешать. – Сказала
Али уперлась подбородком в макушку расчувствовавшейся подруги. – Да уж.
– Так тяжело, когда ты ничего не можешь сделать чтобы что-то исправить.
– Я знаю.
– Спасибо, что поделилась со мной.
– Пожалуйста. – Али закрыла глаза, благодарная за то, что Винтер не стала спрашивать, почему она так много стала думать о Сэмми именно сейчас. Она не хотела отвечать на этот вопрос. Ей не хотелось ни говорить, ни думать о том, что Бо каким-то образом заставила ее отпереть ту дверь, за которой она прятала воспоминания о сестре. Особенно, Али не хотелось думать о том, как сильно Бо напоминала ей Сэмми, вспоминать, насколько катастрофической оказалась для нее эта утрата.
Глава девятая
Бо вздрогнула, когда кто-то зашел за штору и подошел к кровати Бобби. Заморгав от внезапно загоревшихся на потолке флуоресцентных ламп, Бо растерялась, на несколько секунд ей показалось, будто она снова оказалась в застекленной комнате и лежит на жестких стерильных простынях, окруженная незнакомыми людьми в хирургических масках.
– Простите, шепотом извинилась беременная женщина, которую Бо видела в тот первый вечер с Али. – Я не знала, что вы здесь.
– Все нормально, – сиплым голосом сказала Бо. Пульс у нее бился с космической скоростью. Вдобавок, ее стало подташнивать, но это Бо списала на нарушенный сон и съеденный в местной столовке ужин. Она встала со стула, потерла лицо руками и посмотрела на Бобби. Сердце у нее так и подпрыгнуло. Бобби лежал с открытыми глазами! Бо потянулась через металлический поручень и отыскала ого руку среди трубок и капельниц. Она по собственному опыту знала, как это ужасно – лежать привязанным к больничной койке, быть запертым в теле, которое тебе больше не подчиняется. – Привет, напарник.
Бобби перевел взгляд на женщину, стоявшую рядом с Бо.
– Я доктор Томпсон, – представилась та. – Вы находитесь в реанимации, в отделении травматологии. Сейчас я возьму у вас кровь на анализ. Если результаты окажутся хорошими, как я ожидаю, то я вытащу трубку у вас из горла.
Бобби на секунду закрыл глаза, а потом кивнул.
Бо почувствовала, как он сжал ее пальцы. Ему наверняка было страшно. – Вот блин, пока он спал, было так тихо и спокойно. Теперь придется снова слушать, как он хнычет, – объявила Бо.
Бобби отпустил ее руку и с трудом изобразил средним пальцем неприличный жест.
– Да,
Винтер закончила брать кровь. – Я вернусь через несколько минут.
Бо снова просунула руку под перекладины и взяла Бобби за руку. – Вытащить трубку – это не такое уж большое дело. Всего лишь минуту будет офигительно больно, но разве это сравнится с тем, когда тебе за шиворот ненароком попадут горящие угли или руку лебедкой прищемит. Конечно, если ты вдруг вздумаешь разрыдаться, пожалуйста! Сто баксов, и я могила, никто не узнает.
Услышав за спиной тихий смех, Бо повернула голову, и ее желудок совершил очередной кульбит, но на этот раз вовсе не из-за тошноты. Она увидела Али. Доктор стояла, сложив руки на груди, и по выражению ее лица было видно, что эта сцена одновременно и забавляет ее, и вызывает легкое неодобрение. Али была бледной, под ее черными глазами залегли тени, но, тем не менее, выглядела она потрясающе. Даже один вид Али пробуждал у Бо столько эмоций, сколько не удавалось вызвать ни одной другой женщине.
– Шантажируешь моих пациентов? – спросила Али, изогнув бровь.
– Всего лишь обговариваю условия, – парировала Бо. Взгляд Али упал на переплетенные пальцы напарников, и выражение ее лица смягчилось. Она подошла к кровати и слегка сжала плечо Бобби.
– Доброе утро. Вы меня помните? Я доктор Торво.
Бобби кивнул в ответ.
– Вы быстро идете на поправку. Мы вас выпишем через денек-другой.
Не отпуская Бо, Бобби поднял руку. Али улыбнулась и добавила:
– О, кстати, ваши родители едут сюда.
Глаза у Бобби распахнулись, и он попытался поднять голову, бросив на Бо исступленный взгляд. Несколько мониторов сразу громко запикали, потому что давление у пожарного резко подскочило, а трубки, которые вели в аппарату искусственного дыхания, натянулись.
– Ну-ну. Полегче. – Али надавила на его плечо, заставляя оставаться на месте.
– Не волнуйся. – Быстро сказала Бо. – Я поговорю с ними.
– Есть проблема? – спросила Али.
– Да не то что бы. Просто родные обычно слишком волнуются по поводу мелких травм, и лучше, когда кто-то из своих вводит их в курс дела. Если ты не против.
– Пожалуйста, ты можешь рассказать им, как была получена эта травма, и описать все технические подробности, если считаешь, что это необходимо. Но все медицинские вопросы – это моя компетенция. – У Али заходили желваки, пока она пыталась подавить раздражение. Эти двое были так похожи на множество других полицейских и спасателей, которых ей приходилось лечить: они не пускали к себе никого со стороны, преуменьшали опасность, жили, полагаясь на удачу, с вечной бравадой. – Обещаю не пугать их, когда мы будем говорить о травмах. Мелких и прочих.