Возвращая к жизни
Шрифт:
– На самом деле ты выглядишь прекрасно. Она была хороша?
Али даже не попыталась притвориться, что ее лицо не полыхает. Дело было не в том, что она смутилась, нет. Она пыталась противостоять возбуждению, которое абсолютно произвольно возникало в ней всякий раз, когда она даже просто начинала думать о Бо.
– Секс был офигительный.
– Так-так, – медленно произнесла Винтер, – это что-то. Значит, она тебе нравится?
– Ну, ты знаешь, как это бывает. – Али вспомнила, в каком бешенстве пребывала, когда Бо не позвонила, как боялась, что она пострадала или что-нибудь еще похуже. Она вспомнила, как Бо обнимала ее, когда
Винтер не стала подлавливать ее на этой весьма туманной фразе, и Али была ей за это благодарна. Она хотела с головой уйти в работу, где ей были известны границы и где она знала, как не угодить в ловушку непрошеных эмоций. С Бо у нее это никак не получалось.
– Как самочувствие? – спросила Бо у Бобби, войдя в дом, и увидев его на диване с подушкой под головой и кружкой кофе, пристроенной на груди. На Бобби были спортивные штаны и футболка пожарной охраны Филадельфии, при этом на его лице играла подозрительно довольная ухмылка. Он смотрел телевизор, по которому показывали один из парадов по случаю Дня Благодарения.
– Неплохо. Впрочем, не так клево, как у тебя.
Бо повесила темно-коричневый кожаный «пилот», который ей одолжила Али, на вешалку за дверью. Куртка немного жала ей в плечах, но Бо все равно понравилось ее носить. Эта вещь принадлежала Али, и, нуждаясь в доказательствах, Бо радовалась тому, что у нее есть что-то, что гарантирует их следующую встречу. Всю дорогу до метро Али хранила молчание, а когда они расставались, ушла слишком быстро, и Бо не успела поцеловать ее на прощание. Бо не могла отделаться от тревожного ощущения, что Али что-то напрягало. Особенно после того, как она уклонилась от прямого ответа на вопрос, когда они увидятся снова. Бо потерла рукой неожиданно занывший живот.
– Ты пьешь лекарства, которые прописала тебе Али? – спросила она.
– Как будто у меня есть выбор. Джилли увидела все эти пузырьки и теперь доканывает меня, проверяя, все ли я вовремя принял.
– Хорошо. Где она?
– На кухне. Ну, так что, кажись, я должен тебе денег?
– Ничего ты мне не должен, – отрезала Бо и пошла на кухню. Опять этот чертов спор! О, Боже!
– Ты хочешь сказать, что провела с ней всю ночь и не вставила ей? Блин, она же такая секси…
– Слушай, ты! – Бо резко развернулась, ее колотило от ярости. – Тебе охренительно повезло, что сейчас ты лежишь вот на этом диване, иначе я бы сама тебя уложила. Больше не смей говорить о ней в таком духе.
Бобби вылупил глаза. – Господи Иисусе, Бо. Извини, не хотел.
– Вот черт, – прошептала Бо и потерла лицо обеими руками. – Послушай, прости, не хотела на тебя набрасываться. Просто…
– Нет, все нормально, – прервал ее Бобби, подняв руку в предупредительном жесте. – Это круто. Я просто не допетрил.
Из кухни вышла Джилли с кухонным полотенцем на плече и озабоченным видом. – Что вы тут разорались?
– Да, это я просто мудак, – покаялся Бобби, подчеркнуто уставившись в телевизор.
Бо промолчала.
– Пойдем-ка со мной, – с этими словами Джилли взяла сестру за руку и потащила через столовую на кухню. Там она показала на высокий стул. – Садись! –
Джилли налила кофе и поставила перед ней. – С тобой все нормально? Ты как-то не слишком хорошо выглядишь.
– Да уж. Мало спала. Напряженная выдалась ночь.
– Почему ты кричала на Бобби?
– Это между нами, мальчиками.
Джилли замахнулась на Бо полотенцем. – Не мели чепуху. Что с тобой?
– Ничего, правда. Он просто… сказал кое-что про Али, но это была шутка.
– Он выглядит расстроенным, и ты тоже.
Бо толкнула кружку с кофе по столу. – Я переспала с ней.
– Даже не знаю, что и сказать, – заметила Джилли с легкой улыбкой. – Ты никогда особо не распространялась о своих связях, так что не буду расспрашивать. Но только скажи, почему вид у тебя такой встревоженный?
– Я люблю ее, Джилли.
– Ах, вот оно что. – Джилли бросила полотенце на стол и обняла сестру. – Это же чудесно.
– Я не знаю. – Бо обвила руками сестру за талию и прижалась щекой к ее плечу. – Не уверена, что Али ищет чего-то серьезного. А я уже влюбилась по уши.
Джилли прижалась подбородком к голове Бо. – Мне кажется, иногда любовь находит нас, когда мы перестаем ее искать, поэтому нам нужно какое-то время, чтобы свыкнуться с ней. Просто дай ей время.
– Да я-то дам, – горячо сказала Бо, – если только она мне позволит.
Глава двадцать шестая
Вскоре после полуночи Бо закончила уборку в служебной машине и, пополнив все необходимые запасы после последнего выезда, предупредила по рации, что их наряд был снова готов к работе. Только Бо стала вылезать из своих защитных штанов, как на станции раздался предварительный сигнал тревоги. Через пять секунд запищала ее рация, и диспетчер передал ей вызов на оказание медицинской помощи. Бо натянула штаны, схватила куртку с вешалки и поспешила к машине. Она забралась на пассажирское сидение «скорой», в то время как ее напарница по смене, Линн Дин, села за руль. Линн, стройная, как тростинка, блондинка с убийственно красивыми зелеными глазами и такой же потрясающей улыбкой, была примерно одного возраста с Бо, и довольно таинственной фигурой. Притом, что в пожарной части все про всех все знали, о Линн мало что было известно. Кое-кто из парней, попытавшихся приударить за ней и получивших от ворот поворот, клялись и божились, что она лесби, но Бо ни разу не видела ее с женщиной, поэтому допускала, что эти разговоры были навеяны уязвленным мужским самолюбием. Она не так часто работала с Линн, потому что капитан обычно ставил ее дежурить в паре с Бобби. Но Бобби выздоравливал, и Линн поставили в смену вместо него. Линн была дружелюбна, и Бо не плохо с ней работалось.
Пока она выезжала на почти пустую улицу, Бо уточнила подробности вызова. – Какой-то пострадавший без сознания, вот все, что у нас есть. – Бо покачала головой. Наверное, тот, кто позвонил в службу 911, отключился прежде, чем диспетчер успел узнать у него что-нибудь, кроме адреса. Она ненавидела вот эти «вызовы вслепую», потому что за ними могло скрываться все, что угодно, например, можно было оказаться в разгаре бандитской разборки, или столкнуться с домашним насилием, в общем, угодить в любую потенциально опасную ситуацию. Ехать надо было в самый центр Западной Филадельфии, которая считалась одним из неблагоприятных районов в их рабочем секторе.