Возвращаясь к тебе. Часть 2

Серова Лана

Все оказалось так просто. Мы снова открыли жизнь с нового листа, заново узнавая друг друга. Видеть Надю такой стало лучшей наградой за все эти годы. Из глаз исчезла та преграда, что была буквально несколько дней назад. Лишь мимолетная улыбка, и я уже помирал от желания наброситься на нее, не важно, в каком месте мы бы не находились. Но в то же время меня буквально сносила с ног бешеная лавина чувства, названия которому я определил далеко не сразу. А ведь это было счастье, самое настоящее. Такое забытое ощущение.

Я не мог ею насытиться. Порой ловил

себя на мысли, что это игра воображения, и через какую-то секунду все вернется. И Надя, словно чувствовала мои сомнения, в ее глазах я видел то, что успокаивало меня, что позволяло дышать. И хотя мы не говорили о будущем, но каждый из нас уже видел его. Я не стал ей говорить про дом, хотя уже договорился со Стивом, и тот должен был связаться с риэлтором. Но мне хотелось сделать сюрприз своей девочке, такое мальчишеское желание, но я чувствовал, что это будет правильно.

Днем я заехал за Надеждой в Убежище. Сидел в машине, ожидая, когда она выйдет из здания, и думал о том, как много она сделала за эти годы. Надя много рассказывала про свое детище, и я был просто поражен тем, как она отдается этому делу. Она буквально жила этим центром, волновалась и переживала за каждого, кто попадал к ним. Но больше всего меня поразила история мальчика, которую она рассказала мне вчера. То, как она восприняла близко к сердцу судьбу этого неизвестного мне ребенка. Надя говорила про него со слезами на глазах, и я чувствовал злость и презрение на ту мать, которая бросила своего ребенка. Видел, что для Надежды эта тема чересчур болезненна, но не знал, чем можно помочь в этой ситуации. И как бы ни было больно, но я тоже считал, что мальчишку стоит лишить матери. Если ту безмозглую сучку вообще можно так назвать.

Увидел, как Надежда вышла на улицу, встала на крыльце, подставив лицо солнечным лучам, не замечая ничего вокруг. Я вышел из машины и направился к ней, невольно залюбовавшись ее фигурой, при виде которой в голове моментально пронеслись картинки прошедшей ночи. Но не успел я подойти к ней, как из здания вышла женщина, ведя за руку малыша. Мальчик был совсем крошечный, он шел, опустив голову и сосредоточенно смотря себе под ноги. Надя резко развернулась в их сторону и присела на корточки, улыбаясь мальчишке. А я остановился, как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. Ребенок подошел к Наде и прижался к ней, уткнувшись лицом ей в грудь. Она стала гладить его по голове, и во мне что-то дрогнуло от этой картины.

В этот момент Надежда повернулась в мою сторону. В ее взгляде было столько боли и печали, что они, казалось, могли снести меня с ног. Но в следующую секунду мальчик тоже заметил меня и поспешил спрятаться за Надю. Ее внимание было переключено на ребенка, а у меня защемило в груди при виде этого.

Я подошел ближе, и женщина, которая стояла рядом с Надеждой, пристально посмотрела на меня. Ее взгляд был оценивающий, прямой, будто она что-то решала для себя. Надя встала на ноги, обнимая мальчугана за плечи, и улыбнулась мне.

— Мардж, — обратилась она к женщине, — познакомься, это Антон.

Женщина

протянула мне руку, пожатие было довольно крепким, и я улыбнулся ей краешком губ. Она выглядела так, будто готова защищать Надежду до последнего. Защищать от меня. Это сказало мне, что женщина осведомлена о том, что произошло в прошлом. Когда со знакомством было покончено, я подошел к Надежде и заглянул ей за спину, пытаясь поймать взгляд мальчишки. Он упорно прятал глаза, едва не уткнувшись лицом прямо ей в спину.

— Что за богатырь тут у нас? — попытался я установить контакт с ребенком.

После моих слов малыш вскинул голову и посмотрел на меня затравленным взглядом. И в этот момент меня накрыло. Его взгляд пробирал до кончиков пальцев. Сам не знаю почему, но мне стало почти физически больно за этого ребенка. Я знал, что он не говорит, но мне до одури хотелось услышать его голос. Во взгляде мальчика я увидел… опыт. Хотя, откуда он может быть у двухлетнего ребёнка? Он же и жизни не видел. Но он там был, на самом дне, плескался в глубине зелёных глаз. Меня словно током прошибло, и на секунду показалось, что я смотрю на своё отражение. Все его поведение просто кричало о тяжелом прошлом. Я понимаю его. Без слов, они не нужны. У нас образовалась некая связь.

— Лео еще не привык к новым лицам, — сказала Надя, поглаживая его по голове, хотя я и так понял, что это именно тот мальчик, — они с Мардж идут в зоопарк.

— Надеюсь, мы еще увидимся с тобой, Лео, — улыбнулся я ребенку, и он на секунду бросил на меня заинтересованный взгляд. И этот взгляд сказал мне гораздо больше любых слов.

После того, как Надя попрощалась с ними, мы направились к машине. Она молчала и даже в салоне не произнесла ни слова. Я понимал, что сейчас она пребывает в своих мыслях, и частично даже мог догадаться, о чем они. Надежда прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза, а я мягко тронулся с места. Прошло не меньше пяти минут, как я услышал ее слабый голос.

— Почему?

Оторвал взгляд от дороги и повернулся к ней. Она смотрела на меня, в глазах стояли слезы. Мне не требовалось других слов, чтобы понять, что она имеет в виду. Я снова вернул свое внимание к дороге и ответил ей тихо.

— Я не знаю, маленькая.

И тут ее, словно прорвало. Она уткнулась головой в колени, плечи вздрагивали от рыданий.

Я резко свернул на обочину и заглушил мотор. Потянулся к ней и прижал к себе. Надя уткнулась лицом мне в грудь, продолжая плакать.

— Почему именно я, Антон, почему? Она сама отказывается от него, а у меня нет даже шанса когда-либо обнять своего ребенка…

— Т-ш-ш-ш…

Я стал гладить ее по спине, прижав губы к виску. Но Надя отстранилась и стала смотреть в окно невидящим взглядом.

— Мы связались с его матерью. Сказали о том, что лишаем ее родительских прав.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня.

— А ей плевать понимаешь? — сказала шепотом, — ей просто плевать. Она даже сказала, что подпишет сама все бумаги за определенную плату.