Возвращаясь к тебе. Часть 2
Шрифт:
Схватилась за столешницу, тяжело дыша. Грудь резко, рвано вздымалась и опускалась. Мне полегчало. Немного, но полегчало. Перевела взгляд на весь тот бардак, что натворила, и засмеялась. Пачка с сигаретами аккуратно валялась в сторонке, не тронутая и не задетая ничем.
Я подняла ее с пола и прикурила от конфорки. Села на стул, закинув ноги на стол. Сделала столь желанную затяжку и не без удовольствия выпустила тонкую струйку дыма вверх.
Одно я знаю точно — Антона им не отдам. Обратно не отдам. Он мой. Мы вместе. И пройдем через все это.
Я не собираюсь снова тонуть
В этот раз мы оба готовы бороться за нас. Я видела все по глазам Антона. Знала, что он сделает все, чтобы остаться со мной. Но Боже, как же это страшно…
Когда ты любишь человека и вручаешь ему всю себя, то это всегда риск. Он может сделать тебя как самой счастливой в мире, так и убить, уничтожить мгновенно. Непреднамеренно… а просто… так вышло. Так сложились обстоятельства. Но жаловаться ты не имеешь права, ведь это был твой выбор, никто не заставлял. А многие даже советовали забыть. Но разве можно забыть единственного человека, который сделал твою жизнь яркой и в то же время невыносимо сложной? Сложной, как и он сам.
Но ты любишь и эти сложности. Ведь это и есть настоящее чувство. Испытав его однажды, ты станешь зависим и излечишься только тогда, когда сердце перестанет биться.
Это и есть самое страшное, когда твоя жизнь полностью зависит от другого человека. Если с ним что-то случиться…
Я до боли закусила губу и сделала несколько глубоких вдохов. Антон сказал, что я могу не волноваться. А значит, я не буду волноваться. Я буду слепо следовать за ним, пока он ведет меня, даже если эта дорога ведет к самому краю бездны. Если придется прыгать, то мы прыгнем вместе.
Затушила окурок и промыла рану на ладони. Ничего серьезного.
Я вышла из кухни и застала Антона сидящего на диване и щелкающего каналы. Красавчик лежал рядом с его ногами на полу. Подошла к дивану и села рядом с Францем, погладила собаку по холке и прижалась к теплому боку мужчины. Почувствовав, как он тут же приобнял меня, я немного отстранилась и поцеловала его в щеку. Тяжело вздохнула и положила голову ему на плечо.
— Нам нужно купить новую посуду. Старая… м-м-м… больше не пригодна.
Сказала и почувствовала, как щеки начали гореть. Мне стало стыдно за свою глупую выходку.
— Купим, — я услышала усмешку в его голосе, но не стала цепляться. Еще раз глубоко вздохнула и перевела взгляд на телевизор.
*
С самого утра у меня все валилось из рук. И дело даже не в том, что нам с Антоном пришлось полночи убирать весь тот погром, который я устроила. Дело в том, что Франц был настолько расслаблен, казалось, что его абсолютно никак не заботит вся эта ситуация. Он был спокоен, шутил надо мной и, вообще, пребывал в приподнятом расположении духа.
Но на меня его веселье не распространялось. Я то и дело вздрагивала от каждого шума или шороха. Внутри было очень не спокойно. Я просто не могла расслабиться. Наша маленькая и уютная квартирка больше не казалась мне безопасной. Постоянно думалось, что мы не одни.
Антон, видя мое взвинченное
Ночью мне все же удалась поспать пару часов урывками. Поэтому сейчас, сидя за рабочим столом, я практически засыпала. В очередной раз зевнула, а тем временем на столе ожил сотовый. Может, это Антон?
Быстро посмотрела на экран и увидела фотографию брата во весь экран.
— Привет, Костя, — сон, как рукой сняло.
Как же я скучала по брату.
— Привет, Чертенок. Как ты там? На работе уже? — с ходу завалил меня вопросами Зарецкий.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В голову почему-то сразу пришли образы того, как я была маленькой. И как брат заботился обо мне, оберегал. Постоянно покупал сладости тайком от родителей и всячески баловал. Мне дико захотелось снова в детство. Снова стать маленькой и переложить все на плечи большого и любящего старшего брата. Чтобы он обнял меня, защитив ото всех, от всего мира и сказал, что все будет хорошо. Мне очень хотелось почувствовать его силу, насытить ею себя, хоть на долю процента. Но я больше не маленькая девочка. Мы с ним оба взрослые люди. Косте незачем знать наши с Антоном проблемы. Быстро отогнала от себя шальные мысли.
— Да. Вот сижу на работе и пытаюсь сделать хотя бы вид, что работаю. А так… все хорошо.
Выдохнула в трубку остаток предложения. И, конечно же, Костя заметил это, еще бы.
— Надя, что-то случилось? — тут же посерьезнев, спросил он.
— Случилось, — сделала глубокий вдох, — Антон приехал, и мы снова вместе.
— Вот так неожиданность, — хмыкнул в трубку братец.
— Что за сарказм, Костик-хвостик?
— Да так… — но я не дала ему договорить, меня, словно осенило.
— Ты знал! Ты знал, что Антон прилетел в Лондон. Знал и не сказал мне. Костя! Как ты мог? Ты — самый отвратительный брат в мире, — практически прошипела в трубку.
— Закончила? — сухо спросил он.
Я ничего не ответила, все еще шокированная предательством брата.
— Это бы что-то изменило, Надька? Знай, ты, что он прилетел?
Я задумалась. Изменило бы это что-нибудь? Нет, не изменило. Я все тот же повернутый на Франце Лучик.
— ЧЕРТЕНОК! — крикнул в трубку Костя так, что я оглохла на правое ухо, — что молчишь? Скажи: Костя, ты, как всегда прав, а я — дурочка маленькая. Теперь всегда и во всем я буду слушать только тебя, мой умный старший братец.
Я закатила глава и покачала головой, вот ведь дурень.
— Как там Милка с мелкими? — проигнорировав весь монолог брата, спросила.
— У нас все отлично. В отпуск собираемся. Стасик теперь решил стать футболистом и уже месяц ходит на занятия. И знаешь, ему действительно нравится. Может, мы с Милой подарили этому миру нового Роналду?
— А Ярик с Миркой как?
— В садике отжигают, как их папка в молодости. Вчера мы всей семьей учили стишки для утренника.
Я засмеялась в трубку, представив эту картину. Сердце тут же защемило от тоски по семье. Мне ужасно хотелось увидеть их всех, как можно скорее.