Возвращаясь на Землю
Шрифт:
Свежий, полный озона воздух корабля мутил еще сильнее и без того ослабевший рассудок. Пилот смотрел на Алексея из-под своей зловещей маски и видел подавленный, бессмысленный и почти безжизненный взгляд. Он и не думал, что живой человек мог так выглядеть: красная кожа с закупоренными порами была изъедена солеными потом и слезами, сморщенный, сухой лоб усыпан красными точками от лопнувших сосудов, из носа и ушей тянулись к шее тонкие кровавые дорожки. Через приоткрытые веки виднелись широкие, практически накрывшие радужку зрачки и рассеченная сетью капилляров поверхность глазных яблок под мутной пленкой слез. Алексей не отводил и не опускал взгляд, он видел, как инопланетянин наклонился над ним, и начал вкрадчиво рассматривать всеми десятью глазами. Алексей уходил, медленно и устало, держась мышцами в руках за твердую поверхность пола. Когда раздражающий
Глава XVII
23 декабря 2012 года, 19 часов, 50 минут уральского времени, город Новый Звездный, Центр Управления Полетами.
– Что значит, исчез?! – Сдерживая невольный гнев, переспросил Кромешников молодого лейтенанта.
– Он взорвался – вспыхнул и пропал…, точно так же, как Венера.
Генерал замолчал и отвернулся, чтобы сдержать недоумение и злость. Он оперся фалангами на письменный стол и со скрипом стиснул зубы. На этот раз удержать это в себе ему не удалось, его крик разнесся из-за приоткрытой двери и эхом пролетел по коридору, модель “Прометея” на стальной подставке пролетела камнем мимо лейтенанта и звонко врезалась в стену, разбив стекло в рамке одного из многочисленных портретов русских академиков. Осколки разлетелись перед лицом генерала Руденко, вошедшего в кабинет. Он, не останавливаясь, прошел через всю комнату и остановился в шаге от Кромешникова, копируя его взгляд в своих глазах – мужественный, но почти беспомощный, сдержанно просящий о поддержке.
– Американская сторона винит во всем наше правительство, - произнес Руденко, его важное замечание прошло бесследно на фоне сокрушившей весь Центр управления трагедии.
– Ты думаешь, сейчас для кого-то это имеет значение? – Почти сквозь плач, тихо сказал Кромешников.
– Да, министр обороны позвонит через пять минут с важным указанием.
– Лейтенант, дайте мне знать, мы будем у центрального входа. – С этими словами генерал-полковник вышел из кабинета, профессор, выждав несколько секунд, направился за ним.
Такого в ЦУПе не было даже после исчезновения Венеры: главный зал управления превратился в погребальный храм – молчание застыло меж высоких стен, и лишь работающая в привычном режиме аппаратура нарушала тишину белым шумом динамиков. На мониторах, где некогда велась трансляция с борта “Прометей-1”, виднелись белые, абсолютно случайные точки помех. Экипажу за прошедший час послали более пятидесяти сообщений, и все они остались без ответа.
В природе все пока еще шло своим чередом, и ни скорбь, ни суета, ни паника, не выходили за стены Центра управления. Здесь все так же тихо и бодро падал снег сплошной стеной, обретая форму под резким светом уличных фонарей. Новый Год приближался со снежным скрипом через густые горные леса в маленький город Новый Звездный, и почему-то именно здесь его приближение чувствовалось сильнее всего, как пришествие чего-то сильного, грозного и неизвестного. Здесь, в центре города, не было видно звезд из-за городских огней, но профессор Руденко смотрел на небо, как обычно, зная, что они прячутся где-то на незримой высоте и смотрят на него, как на песчинку. Офицеры стояли вдвоем на тротуаре, потягивая дым сигарет и глядя в одну сторону, это был первый случай за семь лет, когда генерал Кромешников взял в руки сигарету. Снег ложился на золотые полосы погон, усыпал блестящие черные туфли, медленно кружился вокруг, понемногу успокаивая разгоряченный дух.
– Ты хотел бы знать, к чему все это? – Тихо спросил Кромешников, не отводя глаз от неба. В его глазах читался иной вопрос: “За что?”
– А разве не это мы пытались выяснить в экспедиции? – Вопросом ответил Руденко.
– Мне кажется, уже и так все ясно.
– Разве?
– В любом случае, наша участь уже предрешена, и скоро об этом узнает весь мир.
– А как же операция “Прометей-2”? Их успех будет нашим спасением. – Он с любопытством наблюдал за лицом Кромешникова, гадая про себя, какой аргумент он выдвинет против.
– Там пришельцы тоже были, ты же знаешь. Я уверен, они не дадут нам разрушить их план.
Владимир понимающе кивнул, он понимал, что против бедствия, надвигавшегося из далекого космоса, на Земле не было оружия, и все же в душе отчаянно отказывался соглашаться. Но гораздо сильнее и громче в груди его гремел протест против гибели его друзей и коллег, лучших космонавтов и ученых
– Товарищ генерал-полковник. – Лейтенант выбежал на крыльцо и остановился перед ними, протянув генералу телефонную трубку. – Министр обороны…
Кромешникову, явно, было не до этого разговора, он взял трубку и в короткой паузе прокрутил в голове некую цепочку мыслей.
– Начальник Центра управления слушает.
Руденко, прищуриваясь и выдувая дым маленькими порциями, следил за его лицом, пока он отвечал министру обороны. Кромешников почти ничего не говорил, в основном слушал. Несомненно, его сердце кричало от негодования, полный крах, уныние и боль скрывались в крепкой, как камень, груди.
Разговор закончился, лейтенант направился в ЦУП с телефонной трубкой в руке. Владимир приподнял брови, глядя на Кромешникова в ожидании ответа.
– Наше правительство, - генерал говорил медленно и задумчиво, будто повторяя про себя каждое свое слово, - сделало намек дяде Сэму, что ссориться с нами и Китаем ему не стоит…
– Думаешь, США начнут войну? – Владимир понял, что это был не конец предложения.
– Через час президент примет решение… Скорее всего, будет объявлена “военная опасность” для всех полков РВСН.
– Бог мой. – Прошептал Руденко.
На этой фразе офицеры устремили взгляд на восток, где вдалеке за новостройками возвышалась пологая заснеженная вершина. Там, за склонами гор, в широком поле скрывался командный пункт ракетного полка.
Сердце мерно бьется под слоями брони и красно-оранжевой материи, мышцы расслаблены, мозг медленно включается в работу, слуховой нерв передает от мембраны тихий, неизвестный звук. Спустя пять минут активизируются зрительные рецепторы, нервные окончания вновь сигнализируют мозгу о повреждениях тканей, все пять чувств вновь начинают синхронно принимать информацию.
Алексей тяжело приоткрыл веки и увидел мягкий зеленоватый свет, в первую минуту он не помнил и не осознавал, что с ним произошло и где он находился. Первым движением он коснулся головы рукой и замер в полусонном размышлении…, шлема на нем не было. Он хотел, было, повернуть голову, чтобы осмотреться, но его движение тут же пресекла тонкой линией резкая мышечная боль. Медленно, чтобы не встревожить многочисленные поврежденные и затекшие мышцы, он подогнул руки, приподнял корпус и, не поворачивая головы, осмотрел помещение. Комната, в которой он находился, имела овальную форму, потолок и стены сливались в одну эллиптическую поверхность над плоским полом, на стенах горели многочисленные индикаторы зеленого, желтого и синего цветов. Прямо перед ним, практически на середине отсека, над полом возвышалось сидение серебристого цвета, контур которого имел форму параболы. В кресле, явно, кто-то был, головы не было видно из-за высокой спинки, но на подлокотниках виднелись руки – обычные человеческие предплечья, такие же, как у Алексея и прочих землян. Перед пилотом широким разрезом на стене простирался лобовой иллюминатор, в нем тысячи звезд медленно двигались от точки схода, ускоряясь у границ окна. Пилот совершал какие-то манипуляции пальцами на маленьких управляющих панелях, расположенных у подлокотников, Алексей остановил на нем взгляд и принялся наблюдать за его движениями.
Неожиданно, кресло сдвинулось с места – оно держалось на небольшом металлическом шаре размером с футбольный мяч, который позволял ему плавно передвигаться по всему отсеку – и откатилось вдоль продолговатого иллюминатора до правой стены, повернувшись при этом на 90 градусов. Алексей увидел инопланетянина сбоку практически с ног до головы: он провел по стене руками сверху вниз и остановил ладони на разной высоте, из стены выдвинулись два диска, горящих тусклым зеленым светом, и прилипли к его пальцам. Пилот сомкнул диски и вставил их обратно в стену, отчего все ее индикаторы мигнули по очереди. На этом пилот остановился. Он замер, явно почувствовав на себе посторонний взгляд. Алексей насторожился – он понял, что его заметили. Инопланетянин медленно повернул голову в его сторону и движением пальца на подлокотнике заставил кресло двигаться. Он остановился в одном метре и наклонился над Алексеем, опершись локтями на колени. На лице его по-прежнему была надета маска, всей своей расслабленной позицией он давал осознать свое неоспоримое превосходство и контроль над ситуацией. Неизвестно, о чем он думал и что чувствовал, глядя в глаза землянина. Алексей не знал, как встречать его взгляд – агрессивно или покорно, он не показывал никаких эмоций и старался сохранять спокойствие.