Возвращаясь в рай
Шрифт:
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему:
– Нет, ты не предлагал. Но ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы сделать из нас
пару. Ты целовал меня под деревом в парке Рая. Ты был тем, кто сказал мне в доме
миссис Рейнольдс, что хотел бы быть там, где есть я. Ты был тем, кто… – в горле такое
ощущение, словно там ком размером с бейсбольный мяч. – Ты говорил, что все, что
между нами было - было реальным, но это оказалось ложью. Признайся в этом.
–
– Правду! Это все, чего я хочу!
– Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
– А какая разница?
Я вытираю глаза тыльной стороной ладони, потому что слезы мешают мне видеть. Меня
не волнует ошеломленная аудитория около нас.
– Ты - просто трус! Каждый парень в моей жизни меня разочаровывал. Сначала отец,
теперь ты!
Он смотрит на меня, как на врага:
– Я - не как твой отец. Не оскорбляй меня, поставив нас с ним на одну полку.
Я издаю короткий смешок:
– Он оставил меня. Ты оставил меня. Он предал меня, оставив, и никогда не оборачивался,
чтобы посмотреть, все ли в порядке. Ты предал меня, оставив, не обернувшись назад,
чтобы убедиться, что я в порядке. Он врет мне. Ты врешь мне. Ты в точности, как он.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Мэгги.
Продолжаю ковылять прочь, направляясь в офис, или фургон, или… не знаю куда иду, за
исключением того, что понимаю, что мне нужно уйти. Возможно, если между нами с
Калебом будет некоторое пространство, то сокрушительная боль в моем сердце пройдет.
– Ложь легче проглотить, чем правду, Мэгги, – кричит Калеб. Он не следует за мной в этот
раз.
Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь:
– Ты ошибаешься.
– Правда в том, что я не хотел иметь ничего общего с тобой, когда вышел из тюрьмы и
вернулся в Рай. Винил в том, что ты - причина моего пребывания в тюрьме. Винил в том,
что ты разрушила мою жизнь. И даже через все обвинения и все негодования, я влюбился
в тебя. Твоё проклятое пение, твоя проклятая незащищенность, твоя проклятая
уязвимость…
и тот момент, когда ты плакала в моих руках и держалась за меня, я был твоей опорой, и я
потерялся в этом, потому что знал, что все, что между нами - реально. Я ненавидел себя
за то, что влюбился в тебя.
– И все же ты ушел.
– Что ты от меня хотела? Мы должны были скрывать наши отношения от твоей матери,
моя же была на наркотиках, отец был чертовой половой тряпкой, а моя сестра… ну, ты
видела ее. Она выглядела, как чертова смерть.
– Если бы ты просто сказал правду…
– Правда - гавно! – кричит Калеб, гнев
– Поэтому ты решил спрятаться за ложью, не так ли? – Теперь я разворачиваюсь к нему
лицом прямо посреди участка с травой, грязью и листьями. Я смотрю ему прямо в глаза. И
не отступаю.
Напряженные секунды тикают.
Калеб ударяет кулаком по дереву. Его костяшки кровоточат, но он, кажется, не замечает
этого, буравя меня взглядом.
– Правда заключается в том, что не я сбил тебя на той машине! Я был в гребанной тюрьме
целый чертов год за то, что на хрен не делал! И знаешь что? Это херово. Я злился каждую
секунду в колонии, потому что меня там вообще не должно было быть!
Его глаза расширяются, дыхание быстрое и яростное. Он оборачивается и
сосредотачивает свое внимание на потрясенном Деймоне, затем осматривает других
членов группы, всех, которые потрясены также.
Калеб зажмуривается и морщится, словно хочет забрать все свои слова назад, которые
только что выпалил. Когда он открывает глаза, в них больше нет никаких эмоций. Он
прячет их.
– Теперь счастлива? – рычит он.
Глава 15.
Калеб.
Если раньше моя жизнь не была полным дерьмом, то сейчас она определенно им стала. Я
просто выдал секрет, который я обещал унести в могилу. Я предал свою сестру-близнеца
и самого себя. Все потому, что я не выдержал того, как Мэгги посмотрела на меня вниз с
этой чертовой платформы. Ее глаза были словно стеклянные, она огорченно нахмурила
брови, мне захотелось взять ее на руки и забрать туда, где никто не обманет ее и не
причинит боль. Место, где даже я не смог бы сделать ей боль.
Я облажался. С Мэгги, с Лией, с моими родителями … со всем.
На данный момент я даже себе не могу доверять, не испоганив все. Какой смысл
держаться подальше от тюрьмы, если, может быть, это - лучшее место для меня? По
крайней мере, в тюрьме я знаю, где нахожусь, и мне не придется видеть разочарование
на лицах тех, о ком я забочусь. Проблема в том, что я не хочу снова быть взаперти. В
колонии я чувствовал себя неспокойно, словно зверь в клетке, особенно потому, что, в
первую очередь, я знал, что не заслуживал быть там. Или, может быть, и заслуживал.
Возможно, я заслужил быть взаперти за то, что обманул судью и всех остальных. Ночью,
когда Мэгги попала под машину, я был пьян и, возможно, здравый смысл оставил меня,
когда я сказал сестре, что прикрою ее. Но потом стало слишком поздно. Все, чего я хотел -