Возвращайтесь, доктор Калигари
Шрифт:
Питерсон попробовал храбриться.
— Я не понимаю, — сказал он.
— Позвольте объяснить, — любезно сказал высокий человек, по виду — иностранец. — Клавиатура состоит из восьми котов — окотавы, — заключенной в корпус инструмента таким образом, что наружу выступают только их головы и передние лапы. Исполнитель нажимает на соответствующие лапы, и соответствующий кот реагирует — неким взвизгом. Кроме того, существует возможность тянуть их за хвосты. Тянохвост — или, вероятно, мне следует назвать его хвостянистом, — (он неискренне улыбнулся), — располагается в задней части инструмента, где и находятся хвосты.
— Нет, и я не убежден, что он существует, — героически ответил Питерсон.
— Есть превосходная гравюра начала семнадцатого века работы Франца ван дер Вингаэрта, мистер Питерсон, где изображено котопьяно. На котором, кстати, играет человек с деревянной ногой. Осмотрите мою собственную ногу. — Котопьянист поддернул штанину, и появилась ногоподобная штуковина из дерева, металла и пластика. — А теперь не желаете ли сделать заявку? «Мученичество Св. Себастьяна»? Увертюра к «Ромео и Джульетте»? «Праздник для струнных»?
— Но почему… — начал Питерсон.
— Котенок плачет и хочет молока, мистер Питерсон. А стоит котенку заплакать, котопьянист заиграет.
— Но это не мой котенок, — резонно возразил Питерсон. — Этот котенок мне просто навязался. Я пытался отдать его в хорошие руки. Я даже не уверен, здесь ли он до сих пор. Я не видел его с позавчера.
Появился котенок, с упреком взглянул на Питерсона, после чего потерся о механическую ногу котопьяниста.
— Секундочку! — воскликнул Питерсон. — Все это подстава! Этого кота здесь не было два дня. Чего вам от меня нужно? Что я должен делать?
— Выбор, мистер Питерсон, выбор. Выбрав этого котенка, вы избрали способ столкновения с тем, что вы не, так сказать, котенок. Сделали усилие со стороны pour-soi [17] для…
— Но это он меня выбрал! — воскликнул Питерсон. — Дверь была открыта, я и опомниться не успел, а он уже лежал на моей кровати под армейским одеялом. Я к нему никакого отношения не имел!
Котопьянист воспроизвел свою неискреннюю улыбку снова.
— Да, мистер Питерсон, я знаю, знаю. Все, что происходит с вами, — один гигантский заговор. Я такое уже слышал сотню раз. Но котенок здесь, разве нет? Котенок рыдает, разве нет?
17
Бытие-для-себя (фр.).
Питерсон посмотрел на котенка — тот плакал огромными тигриными слезами в пустое блюдце.
— Послушайте, мистер Питерсон, — сказал котопьянист, — послушайте!
Лезвие громадного ножа прыгнуло обратно в рукоять, издав дынц! — и началась отвратная музыка.
Через день после того, как началась отвратная музыка, прибыли три девушки из Калифорнии. Питерсон открыл дверь — неуверенно, в ответ на настойчивый трезвон, — и обнаружил, что на него таращатся три девушки в джинсах и толстых свитерах, в руках — чемоданы.
— Я Шерри, — сказала первая, — это Энн, а это Луиза. Мы из Калифорнии, и нам нужно где-то остановиться.
Они были невзрачны и в высшей степени целеустремленны.
— Извините, —
— Мы можем спать где угодно, — сказала Шерри, озирая просторы студии у него за спиной, — даже на полу, если придется. Мы уже так делали.
Энн и Луиза привстали на цыпочки, чтобы лучше видеть.
— Что это за смешная музыка? — спросила Шерри. — Звучит довольно отпадно. Мы не доставим вам никаких хлопот, это ненадолго, пока мы связь не установим.
— Да, — сказал Питерсон, — но почему я?
— Вы же художник, — сурово произнесла Шерри. — Мы видели внизу табличку «Художественная мастерская, нежилой фонд».
Питерсон обматерил противопожарные правила, которые требовали вывешивать подобные таблички.
— Послушайте, — сказал он. — Я даже котенка не могу накормить. Я даже себя пивом не могу снабдить. Это неподходящее для вас место. Вы здесь не будете счастливы. Моя работа неоригинальна. Я незначительный художник.
— Естественное несчастье нашего смертного и хилого состояния так убого, что, когда мы рассматриваем его пристально, утешить нас не способно ничто, — сказала Шерри. — Это Паскаль.
— Я знаю, — слабо ответил Питерсон.
— Где сортир? — спросила Луиза.
Энн прошествовала на кухню и принялась готовить из припасов, извлеченных из рюкзака, нечто под названием «телятина engage?» [18] .
— Поцелуй меня, — сказала Шерри, — мне нужна любовь.
Питерсон сбежал в дружественный бар по соседству, заказал двойной бренди и втиснулся в телефонную будку.
— Мисс Древ? Это Хэнк Питерсон. Послушайте мисс Древ, я не смогу этого сделать. Нет, в самом деле. Меня кошмарно наказывают даже за то, что я об этом думаю. Нет, я серьезно. Вы и вообразить не можете, что тут происходит. Пожалуйста, возьмите кого-нибудь другого? Я сочту это огромной личной услугой. Мисс Древ? Прошу вас?
18
Ангажированная (фр.).
Остальными соискателями были молодой человек в белой пижаме по имени Артур Пик — специалист по карате — и пилот авиалинии, при всех регалиях — Уоллес Э. Райс.
— Просто будьте естественными, — сказала мисс Древ, — и, конечно, откровенными. Мы начисляем очки по обоснованности ваших ответов, и это, разумеется, измеряется полиграфом.
— Какого еще полиграфа? — спросил пилот авиалинии.
— Полиграф измеряет обоснованность ваших ответов, — ответила мисс Древ, и губы ее засияли белым. — Как же еще нам узнать, если вы…
— Врем? — предположил Уоллес Э. Райс.
Соискателей подключили к машине, а машину — к большому светящемуся табло, висевшему у них над головами. Конферансье, как без удовольствия заметил Питерсон, напоминал Президента и выглядел отнюдь не дружелюбным.
Программа началась с Артура Пика. Артур Пик поднялся в своей белой пижаме и показал сеанс карате, в ходе которого сломал три полудюймовые сосновые доски одним пинком босой левой ноги. Затем рассказал, как обезоружил бандита поздно вечером в «А-и-П», где работал помощником менеджера, — маневром, который назвал «тресь-чун», и показал на конферансье.