Возвращение Арахны
Шрифт:
– Наша родина, – начал рассказ Мо, второй мальчик, – остров Атлантида, самый прекрасный остров, который когда-либо существовал под куполом небес. Мы – дети Ванаки, величайшего из царей во все времена…
«С критикой у них, пожалуй, как-то слабовато, – отметил про себя Костя, – всё самое-самое-самое лучшее – это у них…»
– Атла, – продолжал тем временем Мо, – столица Атлантиды, была окружена каменной стеной, покрытой металлом, сверкающим на солнце подобно огню. Эта стена начиналась от моря, шла вокруг города и замыкала свой круг также у моря, в гавани. Многоэтажные здания, украшенные росписями, мощёные улицы, бирюзовые нити водных
– А как интересно было охотиться за антилопами, лазать по разноцветным скалам, отдыхать на берегу канала среди красных лилий, следить за полётом ласточек, – вмешался, не удержавшись, Но.
Оба умолкли, как будто перенеслись душой туда, где, несмотря на истекшие тысячелетия и неизмеримые пространства, по-прежнему оставались их сердца.
– Однажды мы с Но, – словно очнувшись, совсем другим тоном перешёл к финальной части истории Мо, – играли во внутреннем дворе дворца.
Братец кивком головы подтвердил сказанное и многозначительно указал взглядом на перчатку.
«Так бы и говорили прямо, что решили подраться между собой в укромном уголке», – подумал Костя.
– Только-только я собрался провести решающий удар, – подхватил Но, – как земля подо мной задрожала, и я потерял равновесие. Пропустил удар, подумалось мне…
– Так оно и было, – возразил Мо своему сомневающемуся которое уж тысячелетие брату.
– Не знаю, не знаю, – продолжал сомневаться Но, – ведь в следующее мгновение мы уже оба валялись на земле. А потом нас подбросило высоко в небо, так что мы смогли окинуть взглядом весь наш несчастный остров. Он разваливался на части прямо на глазах. Из расщелин вырывались клубы огня, пара, фонтаны воды…
– Что потом случилось, – вмешался Мо, – мы не видели. Знаем только со слов обитателей этой планеты. Говорят, наш остров исчез под водой. А мы навсегда остались здесь, на Ирэне.
– Небеса, – Мо указал жестом на какую-то точку над головой, – не принимают нас назад…
– Мо и я решили обосноваться здесь, в элминге, где находятся предметы, напоминающие нам дом, – Но любовно погладил обломок колонны, на котором они сидели. – Мы надеемся, что когда-нибудь Посейдон сжалится и возьмёт нас к себе, на дно океана…
«Ничего себе надежда, – подумал Костя. – И так тысячелетие за тысячелетием! Не зря говорят, что надежда умирает последней! Это уже не надежда, а голубая мечта какая-то, которая посинела от долгого ожидания…»
– Так вы с тех пор здесь одни и живёте? – спросил Костя. – Не скучно?
– Почему же одни! – загадочно усмехнулся Но.
Словно в ответ на его слова позади них раздался оглушительный рык, постепенно перешедший в глухой вой: – Г-р-р-р-а-у-у-у!
Костя испуганно обернулся. Ни в прошлом, ни в будущем ему больше не удавалось так сильно перепугаться. Перед ним во всей своей первобытной красе стоял пещерный лев.
Громадная пасть, в которой запросто могла поместиться голова любого дрессировщика, пожелай она там побывать, впечатляла. Могучие лапы выглядели столь внушительно, что не испугаться было просто невозможно.
К огромному удивлению Кости, атланты безбоязненно подбежали ко льву и начали трепать его самым бесцеремонным образом,
Как потом объяснили Косте мальчишки, даже самим ирэнцам было непонятно, откуда взялся этот милый и ласковый зверь на их планете. Поначалу он пугал обитателей элминга своими охотничьими повадками, но с годами, из-за отсутствия потребности в пропитании, лев перевоспитался, перестал выпрыгивать из зарослей и превратился в самое заурядное безобидное привидение. Наверное, тут не обошлось и без участия мальчишек-атлантов, к которым Грау, так звали льва, питал самые дружеские чувства.
Может быть, из-за того, что они многие тысячелетия скрашивали его одиночество. С ними можно было не стесняться и, не роняя своего царственного достоинства, поиграть в прятки среди развалин…
Костя осторожно приблизился к зверю, и тот, блеснув хорошими манерами, первым протянул ему лапу. Мальчик опасливо пожал её, с трудом обхватив обеими руками. Лев благосклонно позволил Косте потрепать себя по загривку, а затем, как домашняя кошка, лизнул его в лицо. Мальчуган сразу понял, каково морковке на мелкой тёрке. Если бы он не был элмом, щёки долго бы помнили об этой львиной ласке. Костя оказался на седьмом небе от счастья. Не каждому земному мальчишке выпадала такая редкая удача свести близкое знакомство со львом. А уж с пещерным львом и подавно!
Мальчишка совсем позабыл о своих друзьях-землянах, которые, наверное, уже заждались его в условленном месте. Вспомнив наконец об этом, Костя предложил атлантятам и льву пойти вместе с ним. Те с удовольствием согласились. Появление каждого нового существа в элминге было приятной неожиданностью и новым развлечением.
Встреча с Чарли Блеком
Виктор Степанович и Кузьмич не потеряли друг друга. Они так много времени провели вместе в геологических экспедициях, что держаться вместе, как альпинисты в связке, стало привычкой. Геолог и проводник даже шли след в след. Дома, на Земле, это позволяло им экономить силы в тайге и порой избавляло от неприятностей, если им случалось забрести в болото.
Дебри элминга даже чем-то напоминали им непролазные урочища тайги. Правда, здесь завалы состояли из каменных глыб и земляных насыпей, груд ила и морских водорослей. Однажды внимание учёного привлекла каменная плита прямоугольной формы. Она была сплошь покрыта надписями. Он остановился и долго пытался разобрать, что там написано или хотя бы на каком языке. Это была и не клинопись, и не иероглифы, а какой-то вид письма, абсолютно незнакомый Виктору Степановичу.
Наконец, оставив бесполезные попытки разобрать текст, он, сопровождаемый Кузьмичом, двинулся дальше. Больше ничего заслуживающего внимания им не встречалось.
Исследователи элминга совсем уже собрались было поворачивать обратно, как вдруг в небе, прямо над головой, появилось какое-то свечение. Сначала оно напоминало крупную звезду. Но какие же звёзды днем? Потом, постепенно увеличиваясь, источник свечения стал похожим на комету. Можно было даже различить голову и хвост. И наконец им удалось различить, что это… человек! Свечение-ореол приближалось, приобретая всё более и более четкие очертания, и вскоре прямо перед их носом довольно неуклюже приземлился, похоже, ещё один синхронавт поневоле. Так, наверно, выглядели и они сами, когда впервые прибыли на Ирэну. По обличью это был землянин, одетый в морскую форму.