Возвращение блудного папы
Шрифт:
Полина тянет меня на кухню, усаживает на стул, кладет руки мне на плечи и начинает их массировать.
Было время, когда это стало моим спасением. На это я и повелся. Нежные женские руки, ощущение заботы и ласки…
— Ты устал, котик? Чувствую, какой ты напряженный. Расслабься. Я тебе помогу.
35
Алекс
— Смотрю, ты выздоровела? — говорю я и поднимаюсь со стула.
Руки Полины скользят
Нафига весь этот цирк?
Даже младшенький на него не реагирует. Меня это все раздражает, а не возбуждает!
Я поворачиваюсь к Полине, отцепляю ее руки от себя и говорю:
— Сядь.
Она садится.
Отодвинув стул, я сажусь напротив.
— Чай заварился, — лепечет она.
— Спасибо, обойдусь.
— Котик, давай попробуем начать все сначала.
— Бесполезно, — говорю я.
— У тебя есть другая?
— Да.
Она сжимает губы, смотрит на меня жалобно, глаза наполняются влагой….
Решила использовать последнее средство — слезы. Знает, как плохо я это переношу.
Ни с того ни с сего я подумал о Мышке. Я никогда не видел, чтобы она плакала. А ведь, наверное, было такое. Когда узнала, что беременна и растерялась. Ей было всего девятнадцать!
Когда решила рожать и воспитывать ребенка одна. Наверняка ей было страшно, и она рыдала ночами.
Наверное она плакала, когда было тяжело. Когда Женя бросил их и свалил…
Когда я сказал ей, что не готов чему-то серьезному. Тоже могла бы разреветься. Но нет. Не разревелась.
А эта рыдает тут крокодильими слезами!
Жалость? Нет. Я чувствую, скорее, какую-то гадливость.
— Чего ты хочешь? — спросил я. — Чего добиваешься? Мы все равно разведемся. Не завтра, так через месяц. Других вариантов нет. Так что подбери сопли.
— Ты стал таким… жестким, — всхлипнула Полина. — Даже грубым.
— Я таким и был! А еще я был лузером. Помнишь, ты говорила, что я только в постели хорош, а так толку от меня ноль? Что я не мужик, раз не могу обеспечить тебе достойную жизнь?
— Котик, прости! Я злилась, что ты не уделял мне внимания…
— Проехали, Полина. Все позади. Давай оставим прошлое в прошлом.
— Но ведь было же что-то хорошее! — воскликнула она.
Было ли?
Да, было. Я тогда реально ощущал себя развалиной. Даже не физически — здоровье восстановилось очень быстро, врачи диву давались, какой у меня сильный организм.
Но в душе была какая-то черная дыра. Я ничего не чувствовал. Ничего не хотел.
А Полина хотела меня. Она умеет окружить заботой, дать тебе почувствовать, что ты особенный.
Она готовила мне вкусные обеды, делала массаж, когда я приходил с очередной работы уставший. Гладила по голове и рассказывала сказки о том, как мы прекрасно заживем в будущем. Я называл ее Шахерезадой.
Тогда
Но потом, когда мы зарегистрировали наши отношения официально, все изменилось. Она стала требовательной, капризной, постоянно была чем-то недовольна… Не чем-то, мной.
Полина приехала в Москву из маленького провинциального городка. За красивой жизнью. И почему-то решила, что я ей эту жизнь обеспечу. А, когда поняла, что я простой парень и у меня нет возможностей, о которых она мечтает, то разочаровалась и разозлилась.
На меня, что я прилагаю недостаточно усилий, чтобы стать успешным. На себя, что ошиблась по неопытности…
Мы мучили друг друга почти год. А потом она ушла. Не сказала, что нашла кого-то более перспективного, но я догадался. Ревности с моей стороны не было. Было облегчение.
— Хорошее было, — произнес я. — Но больше его не будет. Так что давай мирно и без скандалов расстанемся. Слезы не помогут.
После этих моих слов, она уже не просто всхлипывала. Она ревела в голос.
Как я это все ненавижу! И зачем я приехал? Надо было дождаться завтра и, если бы она не пришла, просто подать в суд.
Подумаешь, ждать еще месяц! Зато я был бы избавлен от этого белужьего рева.
Я встал, налил воды. Протянул стакан Полине. Она выпила, стуча зубами о край.
Нет, это уже не спектакль. Она ревет по-настоящему. Но уж точно не от любви ко мне!
— Выкладывай. В чем дело? Он тебя бросил, и ты расстроена, так? Страшно остаться одной?
Кажется, она кивнула.
— Да ты в два счета найдешь себе нового мужика! Молодая, красивая… Ты же еще красивее стала за это время.
— Правда? — она перестала всхлипывать.
— Правда.
Вот она, бабская сущность! Надо быть красивой, даже если вокруг апокалипсис.
— Я не найду нового мужика! — снова захлюпала носом Полина.
— Обязательно найдешь!
— Я беременна! — выпаливает она. — А Роман меня бросил!
Вот же блин!
— Что за Роман? У тебя же был Михаил.
— Так это давно…
— Значит, у тебя будет ребенок… А нафига тогда все это?
Я кивнул на ее ночнушку. Она поежилась и скрестила руки на груди. Пошла бы уже оделась, что ли, чтобы зря не мерзнуть!
— Я не знаю… — пролепетала она.
— Хотела переспать со мной, а потом внушить, что я отец?
— Да я сама не знаю, чего я хотела! Я… я буду рожать. Врачи сказали, что это, возможно, мой единственный шанс. У меня не все в порядке… Я хочу ребенка! Но боюсь растить его одна.
Она говорила запинаясь, торопясь и глотая слезы.
Мне было невыносимо тяжело это слушать. Просто как будто глыбой сверху придавили.
— Я поговорю с этим твоим Романом, — произнес я.
— Правда?