Возвращение блудного папы
Шрифт:
И внезапно вспомнил: Соня. Утром придет, увидит нас. Надо встать и надеть трусы.
Мышке я, на всякий случай, принес свою футболку, положил рядом.
Но сейчас она голенькая. Мокрая. Теплая. Моя.
Я обнял ее, прижал к себе крепко-крепко, так, что она тихонько пискнула. А я думал, она спит…
Поцеловал ее. Она вяло ответила. А я понял, что сделал не все, о чем мечтал.
И скользнул вниз, под одеяло. Хотел его откинуть, чтобы было, чем дышать, но Мышка мне не дала. Боялась, что Соня проснется
Ну ничего, Мышка тоже ныряла во время общения с младшеньким. Я готов задохнуться, но меня сейчас ничем не выманишь из мокрой и сладкой Мышкиной киски!
Мой язык с упоением исследовал все теплые закоулочки, забирался вовнутрь, нащупывал маленькую горошинку, которая от ласк становилась все заметнее и тверже. Через какое-то время Мышка начала стонать. Жалобно и тихонько. По-моему, она бормотала что-то вроде:
— Не надо. Я больше не могу!
Можешь, Мышка, можешь. Ты еще сама не знаешь, на что способна в моих руках…
Пережившая еще один невыносимый оргазм Мышка снова затихла. Кажется, она уснула. Я лежал, тоже чувствовал, что засыпаю. Но мне жаль было засыпать. Жаль было терять это ощущение острого счастья…
Все офигительно прекрасно. Лучше, чем я мог себе представить.
Мышка… Она моя половинка. Я не сомневаюсь в этом ни секунды.
В ящике моего письменного стола лежит бархатная коробочка с колечком. У меня есть план.
Завтра я хочу встать перед Мышкой на одно колено в красивом романтичном месте. У меня запланирована грандиозная программа на наш последний день, который, кстати, будет моим выходным.
И, конечно, я надеюсь услышать от Мышки: “да”.
Я не выдерживаю и целую ее. Она отвечает. И не сонно, а с такой же страстью. Мышка не спит…
Светлана
Алекс обнимает меня, я в коконе его сильных рук, он как будто закрывает меня от всего мира. От всех бед, от всех проблем…
Я думала, он уже уснул, а он вдруг целует меня в губы, так нежно и так страстно, что на мои глаза наворачиваются слезы. Сама не знаю, почему.
— Ты только представь, — шепчет он, — мы будем так засыпать каждую ночь. И просыпаться каждое утро.
— Представляю…
И тут меня вдруг накрыло.
Я думала, что все прошло. Все в прошлом, я все пережила, отпустила и забыла.
Но, оказывается, нет…
В этот прекрасный момент, когда мы с Алексом лежали обнявшись, в его квартире, после лучшего секса в моей жизни. После того, как разобрались во всеми недоразумениями и поняли, что хотим начать все сначала…
В этот момент меня как будто прорвало.
Он сказал, что мы будем засыпать так каждую ночь. А я вдруг вспомнила все те ночи, когда лежала одна в холодной постели.
Сотни таких ночей.
Вспомнила это острое болезненное одиночество и этот липкий страх…
И
— Мышка, — испугался Алекс. — Что случилось?
— Почему ты не искал меня эти семь лет? — сквозь всхлипы произнесла я. — Я не понимаю. Почему?!
Он ничего не ответил.
Секунду назад мы были так близки… А сейчас между нами как будто образовалась пропасть. И от его молчания она расширяется с каждой секундой.
55
Алекс
Слезы Мышки застали меня врасплох. Я не сразу нашелся, что ответить.
Молчание нарастало, как снежный ком. Его нужно было срочно остановить. Потому что я чувствовал — с каждой секундой всхлипывающая Мышка отдаляется от меня.
— Мышка, то, что я тебя не искал — моя самая большая ошибка. Я много косячил в жизни, но это… С тобой я вел себя как феерический мудак. Прости меня, пожалуйста.
После этих слов она начала всхлипывать еще сильнее.
Блин. Я что-то не то говорю. Я не знаю, что сказать. Это так сложно!
Я обнял Мышку сзади, гладил ее по голове, целовал в затылок. Чувствовал, как она дрожит. Как будто я не прижимаю ее к своему горячему телу, как будто мы вместе не лежим под теплым одеялом, где жарко, как в тропиках.
— Не знаю, сможешь ли ты меня простить… — снова начал я.
Мышка кивнула. Мне показалось? Нет, точно. Она кивнула снова.
Она изо всех сил старалась сдержать рыдания. Уткнулась лицом в подушку и даже, кажется, кусала ее. Но ее плечи все равно дрожали и иногда прорывались горькие всхлипы.
Моя зубастая Мышка! Моя любимая девочка. Я не хочу, чтобы она плакала…
— Семь лет назад я был желторотым юнцом, — произнес я. — Мне казалось, что я крутой мачо, почти супергерой. Я придумал, что должен быть одиноким волком, что мне никто не нужен. Я был малолетним дебилом.
Я вздохнул.
Мышка затихла. Она слушала меня.
— Первая же командировка меня жестоко обломала. Я понял, что никакой я не крутой. И уж тем более не супергерой. Я — кусок крови и плоти, который очень легко уничтожить… Мышка, я думал о тебе. Я вспоминал тебя, ты была для меня как лучик света во мраке. Но ты становилась все более далекой с каждым днем. Не знаю, как это объяснить…
Хоть перестала плакать, и то хорошо. Попробую и дальше продолжить свои неуклюжие объяснения.
— Ну а потом, когда я вернулся окончательно… Я чувствовал себя неполноценным. Как будто что-то сломалось внутри. Я и тогда думал о тебе. Но не хотел, чтобы ты видела меня таким. Я был уверен, что у тебя все прекрасно. Что ты встретила хорошего парня. Что я тебе абсолютно не нужен… Знаю, все это звучит очень глупо. Нелепые оправдания…
Мышка лежала тихо. Может, она уснула под мои дурацкие речи?