Возвращение Цицерона
Шрифт:
— А у мух разве есть уши? — спросил Алеша.
— И чему тебя только в школе учат? — укоризненно ответил Александр Васильевич. — Если у нее, как у слона, есть хоботок, значит должны быть и уши, только очень маленькие.
Иван Бурбицкий занял свое место, и Ирина Константиновна обратилась к бывшему грузовому роботу:
— Дорогой Цицерон, мы готовы слушать продолжение "Записок железного гуманоида".
— Да, да, — поддержал её Бурбицкий. — Я, честно говоря, соскучился по вашей компании. И что я без вас зимой буду делать?
— Ну тогда
"Майкл Злопыхин привез меня на планету, где я должен был грузить на корабли контейнеры со слитками редких металлов. На всем заводе работало всего три человека — операторы, которые следили за оборудованием. Остальными были роботы вроде меня — больше трех десятков самодвижущихся погрузочных механизмов.
Работа на заводе была скучной и однообразной, и очень скоро я понял, что мне до умопомрачения хочется с кем-нибудь поговорить. Но операторы не общались с роботами, потому что считали нас обыкновенными подъемными кранами. А такие же, как и я, грузчики были сделаны исключительно для работы и знали не больше двух десятков фраз: "майна"*, "вира"*, "канай отсюда", "убери грабли", "щас манипулятором по фотоэлементу врежу" и ещё несколько простеньких слов и выражений.
Завод находился глубоко под землей, и только раз в неделю я поднимался на поверхность планеты, чтобы погрузить контейнеры в корабль. Каждый раз я с нетерпением ожидал, когда снова увижу солнце и деревья, и меня удивляло, что люди, с которыми я работал, так редко выходят наверх подышать свежим воздухом и послушать пение местных птичек.
Целый месяц я страшно страдал и мучился от одиночества. Мою голову буквально распирали умные мысли, которыми не с кем было поделиться. По ночам они жужжали у меня в голове, словно мухи, я пытался отгонять их, но тщетно — против своей воли я мудрел как на дрожжах.
А один раз я без разрешения поднялся на поверхность и встретил там жителей планеты. Они были совсем дикими и нисколько не походили на землян. Вначале я принял их за местных животных, но затем увидел у одного копье, а у другого — каменный молоток. Я страшно обрадовался, попытался познакомиться с аборигенами, крикнул: "Люди! Я ваш брат по разуму!". Но они испугались и убежали.
Чтобы как-то скрасить свободное время, я читал все, что мне попадалось. Как правило, это были оставленные операторами газеты и журналы. А однажды кто-то из людей позабыл на столе книгу, и я её слямзил. Но оператор скоро вернулся за книгой и застукал меня за чтением. Он тихонько подошел ко мне сзади, увидел книгу и спросил: "Что ты делаешь, железный сундук?" "Читаю, мясной мешок", — ответил я.
Мой ответ ужасно разозлил оператора, и он злобно проговорил: "Вместо того, чтобы грузить контейнеры, ты читаешь книжки. Я разберу тебя на части". "Не имеешь права, — ответил я. — Я принадлежу Майклу Злопыхину и портить меня нельзя". "Ничего, — ответил оператор. — Я скажу твоему хозяину, чтобы он вынул из тебя лишние мозги, и тогда
Помню, как меня удивили слова оператора, что у хорошего работника не должно быть мозгов. Я проработал с этим человеком целый месяц и знал, что он считается лучшим работником завода.
А на следующее утро Майкл Злопыхин пришел ко мне с отверткой и набором гаечных ключей. Он хотел меня отключить и вынуть из моей головы лишние мозги, но я не дался. Майкл Злопыхин издевался надо мной, обзывал "железной чуркой" и размахивал перед фотоэлементами отверткой. Пришлось мне запереть своего хозяина в маленьком чуланчике и покинуть завод. Я очень боялся снова погрузиться в темноту, из которой совсем недавно вышел, боялся превратиться в бесчувственное железо.
В общем, я сбежал, прихватив с собой несколько запасных аккумуляторов.
Проблуждав по девственным джунглям около недели, я обнаружил племя дикарей, которое приняло меня, как родного. Здесь-то мне и пригодились мои энциклопедические знания. Я научил аборигенов строить дома из бревен, плести корзины и лепить глиняную посуду. Именно там, среди дикарей я почувствовал себя счастливым, потому что был нужен этим детям природы."
Так закончился четвертый период моей жизни, — сказал Цицерон. — А о том, что произошло дальше, я расскажу завтра.
— Я бы тоже от них сбежал, — сказал Алеша.
— Отличная история! — похвалил Александр Васильевич и поднялся из-за стола. — Я и не знал, что ты такой умный. Вроде бы ящик, он и есть ящик. Оказывается, и в ящике может быть заключена мудрость. Дай-ка я тебя расцелую.
— Не надо, не надо, — испугался Цицерон. — У вас жирные губы.
— Ерунда, губы можно вытереть, — сказал Александр Васильевич. Он подошел к тумбочке, поднял голову Цицерона и громко чмокнул его прямо в красную кнопку. Затем он поставил его на место и тут увидел на телевизоре бумажник.
— Ах, вот он где! — обрадовался Александр Васильевич. — А я-то думал, что потерял его.
В общем, день закончился для всех благополучно. И только перед самым сном Алеша с ужасом вспомнил:
— А как же мы будем спать в одном доме с дядей Сашей? — сказал он, и все испуганно посмотрели друг на друга.
— Может, предложить ему переночевать в Петрово? — неуверенно сказала тетушка Даринда.
— А если жители Петрово подожгут дом? — вдруг запротестовал Фуго.
— Ну, тогда нам всем придется ночевать у тебя, — сказал Алексей Александрович. — Не жадничай, Фуго. Никто не станет твой дом поджигать. Подумаешь, в Петрово не поспят всего одну ночь.
Александр Васильевич сразу согласился уехать ночевать в соседнюю деревню. Он только запасся бутербродами, пожелал спокойной ночи, и все, кто был в доме с облегчением вздохнули. На этот раз ночь действительно обещала быть спокойной.
Глава 10