Возвращение домой.Том 2.

Пилчер Розамунда

Туман в голове рассеялся. Ну конечно! Джудит все вспомнила. Лейтенант Уайтейкер, Аппер-Бикли. Они сели вдвоем в саду, он выкурил сигарету. День, который остался в ее памяти как первый день войны.

— Как же, я помню. Извините, просто это было так давно… Рада вас видеть. — Тут она вспомнила о Пенни. — Это — Пенни Уэйлс. Мы вместе работаем. А сейчас возвращаемся с работы.

— Здравствуйте, Пенни.

— Здравствуйте, — вежливо отозвалась Пенни и заторопилась: — Слушайте, не сочтите, пожалуйста, за грубость, но я пойду. Мне еще нужно привести себя в порядок — мы с приятелем

идем в ресторан. У вас двоих и без меня найдется о чем поговорить, не стану вам мешать. Приятно было познакомиться. До завтра, Джуд. — Она небрежно помахала рукой и стала удаляться, быстро вышагивая по бетону длинными, коричневыми от загара ногами в белых туфлях.

— Вы вместе работаете? — спросил Тоби Уайтейкер.

— Да. На «Аделаиде». Этот корабль служит базой для подлодок, он стоит на якоре в бухте Смитона. Мы работаем в офисе капитана.

— Как его зовут?

— Капитан Спирос.

— Имя как будто греческое.

— Вообще, он из Южной Африки.

— Так вот почему вы приплыли в шлюпке вместе с отпущенными в увольнение офицерами. А я гадал, в чем дело.

— Да, и поэтому я такая замарашка. Мы работаем на борту весь день, и даже душа нам не полагается.

— По мне, вы выглядите очень даже хорошо.

— Простите, что я вас не узнала. Я ведь два года прослужила на Уэйл-Айленде, прежде чем оказалась здесь, там проходили подготовку все младшие лейтенанты, поэтому я теперь знаю в лицо чуть ли не каждого офицера флота. А вот имена никак не запомню. Вижусь с людьми и, казалось бы, должна их знать, но, увы… Сколько времени вы уже здесь находитесь?

— Всего пару дней.

— «Антигуа»?

— Да, служба связи.

— Понятно.

— А вы?

Они медленно шли рядом.

— Я здесь уже около года. Прибыла в сентябре сорок четвертого. После того как союзные войска высадились в Европе, я подала заявление с просьбой о переводе за границу — думала, меня пошлют во Францию. А очутилась на транспортном судне, идущем на Восток.

— И как прошло плавание?

— Хорошо. Несколько раз поднималась тревога — радар обнаруживал вражескую подводную лодку, но, слава Богу, все обошлось. Корабль назывался «Тихоокеанская королева», до войны это был шикарный пассажирский лайнер, И после казарм в Портсмуте он все еще казался шикарным. Каюты первого класса, по четыре человека в каждой, и белый хлеб. Я ела столько белого хлеба, что прибавила, должно быть, несколько фунтов.

— Что-то не похоже.

— В таком пекле, как здесь, особо не разъешься. Мой рацион состоит почти из одного свежего лаймового сока да соли. Соль будто бы предотвращает солнечный удар. Раньше никто даже помыслить не мог о том, чтобы выйти на улицу без тропического шлема. А теперь мы ничего не надеваем, даже на пляже или в плавании… Вы в курсе, что Боб Сомервиль произведен в контр-адмиралы и служит теперь в штабе главнокомандующего в Коломбо?

— Да, я знаю. Я собирался нагрянуть к нему с визитом, когда мы останавливались в Коломбо, чтобы пополнить запас пресной воды. Но нас не отпустили на берег, так что все мои планы пошли насмарку.

— Жаль.

— А вы с ним уже виделись?

— Нет. Он здесь еще

только месяц с небольшим. Но я получила от него письмо. Телефонная связь тут — это какой-то кошмар. Имеется штуки четыре разных телефонных станций, и бесполезно пытаться до кого-нибудь дозвониться, все равно попадешь не туда. Так вот, судя по письму, он бодр и полон жизни, сообщил, что теперь у него великолепная резиденция и что, если появится желание, я могу приехать и пожить у него. В следующий отпуск я, может быть, так и сделаю. В прошлый раз я ездила к друзьям, их зовут Кэмпбеллы, у них чайная плантация около Нювара-Элия. Родители-то мои жили в Коломбо. И я тоже, пока мама не увезла меня в Англию. Кэмпбеллы были их друзья.

— А теперь где ваши родители?

— Не знаю. Когда напали японцы, они были в Сингапуре.

— О Боже… простите.

— Много времени уже прошло. Почти три с половиной года.

— И никаких известий?

Она покачала головой:

— Ничего.

— Сомервили ваши родственники, да?

— Да, Бидди и моя мать — родные сестры. Поэтому я и жила с ними в Девоне. — Новая мысль пришла ей в голову. — Вы знаете о том, что Нед Сомервиль погиб? Когда потопили «Роял-Оук» в Скапа-Флоу.

— Да, это мне известно.

— В самом начале войны. Так давно.

— Пять лет — большой срок. Как поживает миссис Сомервиль? По-прежнему живет в Девоне?

— Нет, в Корнуолле. У меня там дом. Она приехала ко мне пожить вскоре после смерти Неда, а когда я ушла служить, так там и осталась. Не знаю, вернется ли она когда-нибудь в Девон.

— А у нас дом неподалеку от Чадли.

— У нас?

— У нас с женой. Я женат. И у меня двое мальчуганов.

— Какая прелесть. Когда вы в последний раз с ними виделись?

— Недавно, перед самым отплытием сюда — мне дали отпуск в связи с переводом на новое место.

Разговаривая, они дошли до конца пирса и повернулись друг к другу.

— Вам куда? — спросила Джудит.

— Вообще, я направлялся к дому капитана Куртиса. Они с моим отцом служили на одном корабле. И учились вместе в Дартмуте. Он связался со мной, просил зайти, засвидетельствовать почтение.

— На какое время вы договорились?

— На половину седьмого.

— В таком случае, у вас есть выбор. Можете пойти этим путем… — она указала на тропинку, идущую вдоль берега, — …и подняться к его саду, но учтите, там штук сто ступенек. А есть более легкий маршрут — по дороге.

—А вы как пойдете

— Я — по дороге.

— Тогда я пойду с вами.

Дружески беседуя, они пошли дальше по пыльной белой дороге, изборожденной колесами бесчисленных грузовиков, что шла через территорию штаба военно-морских сил, и оказались у высокого забора с колючей проволокой. Ворота стояли распахнутые настежь — было еще не так поздно, — но вход охранялся двумя часовыми, молодыми матросами, которые, увидев Тоби, встали по стойке «смирно» и отдали честь. За воротами дорога свернула, скрываясь за пальмами, но идти пришлось уже совсем недолго, и вскоре они подошли к еще одним воротам со стоящими на часах матросами, это был вход в лагерь ЖВС. Джудит повернулась к Тоби.