Возвращение домой
Шрифт:
– Почему же враждебного? – сухо ответил Гор. – Разве огонь враждебен? Он согревает, дарит тепло и свет. Но может и сжечь. Огонь – это огонь, и он таков по природе своей. Как и мы. И не все случаи онкологии, конечно, вызваны присутствием «ангела». Как и не все случаи, например, слабоумия и сумасшествия. Но некоторые – точно.
– Зато демонов сразу видно, – сказала брюнетка и хищно облизнулась. Хромированная пентаграмма на серебряной цепочке, висевшая у неё на шее, сверкнула. Солнечный зайчик заставил Киру на миг прикрыть
– А, эмм… – Кира запнулась в поиске ускользнувшей мысли. – Вот! А как же ангелы-хранители?
Все снова засмеялись.
– Это совсем другой вопрос, – с улыбкой сказал Гор. – Я прямо сейчас вижу двоих у вас, Кира, на плечах. Светлый и тёмный, каждый со своей стороны. Ангелы-хранители – существа иной природы. Да и само понятие «ангел» в его традиционном религиозном понимании тут, скорее, иносказание. Но об этом мы поговорим в следующий раз, гут?
Он потянулся, и встал на ноги.
– Перекур, – прогнусавил сальноволосый и поковылял на балкон, разминая затекшие конечности. За ним потянулись остальные. Гор куда-то вышел.
В поисках Ветки Кира прошлась по квартире. В ванной кто-то вздыхал и хихикал. Кира постучала в запертую дверь.
– Веет?..
В ванной затихли, потом принялись вздыхать с удвоенной силой.
– Тут ещё туалет свободный, – щуплый парень, протискиваясь мимо Киры с кухни, шлёпнул её по заду. – Пойдём?
Мысль о том, что Ветка, может, тискается в ванной с Гором, заставила Киру вспыхнуть. Она отпихнула щуплого, выскочила в прихожую, сунула ноги в кроссовки, одновременно натягивая куртку, и выскочила за дверь.
Лифт, громыхая, тащился по шахте вверх, поэтому Кира помчалась вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Гор стоял у подъезда, разговаривая с пожилым мужчиной. Он увидел Киру и улыбнулся ей. Кира поспешно перешла на шаг.
– Уже уходишь? – крикнул Гор.
Кире стало стыдно за её мысли о Горе и Ветке. Она кивнула и бочком проскочила за угол.
Этой ночью ей снились ангелы-хранители: светлый спал у неё на плече, свернувшись калачиком и сложив маленькие белые крылья, а тёмная – это была ангел-девочка, чем-то похожая на Ветку (ангелка, сказала бы та), скучала, болтая ножками. Потом она вытащила что-то из кармана своего чёрного балахона, ткнула в него пальчиком и её лицо озарилось сполохами багрового пламени…
На следующую смену в онкоцентре Кира набрала кленовых листьев. Выбирала самые красивые, отрывала прямо с веток, чтоб не валялись на земле, в пыли и грязи. Некоторые даже ещё не полностью пожелтели, и ворох сверкал буйством цвета – от красно-алого до почти зелёного через все оттенки жёлтого и оранжевого.
– Ты рехнулась, мать? – Ветка аж задохнулась от Кириной наивности, заехав за ней перед сменой. – Кто тебя с такой антигигиеной в отделение пустит? Оставляй всё дома!
Кира всё же взяла с собой
– Я их обработаю антисептиком, а потом на входе – ультрафиолетом.
Ветка скептически ухмылялась.
Илона Владьевна всё-таки разрешила Кире пронести листья. Правда, в дополнение ко всем Кириным манипуляциям она сходила куда-то обдать их горячим паром. Кира боялась, что кленовые листья от этого пожухнут, но они держались бодрячком.
В Лериной плате высокий бледный мужчина собирал вещи. Кира увидела, как он убрал в рюкзак паричок с роскошными золотистыми волосами.
– Илон Владьна, а где Лера? – прошептала Ветка.
– Ох, девочки, – тихо вздохнула Илона Владьевна. – Ох, девочки… Веталина, спокойно! Иди быстренько приведи себя в порядок.
Ветка с покрасневшими глазами шмыгнула в туалет для персонала.
– А вот Дима! – звонко сказала Илона Владьевна, входя в «зал хорошего настроения», и сунула Кире прозрачный файл с кленовыми листьями. – Здравствуй, Дима!
– Добрый день, – вежливо поздоровался Дима. Тут он увидел Киру и заулыбался. – Привет, Кира! Здорово у тебя получилось!
В руке у него был Кирин рисунок – кленовая роща на холме, а сквозь осеннюю листву пробиваются солнечные лучи.
– А это у тебя что?
Кира протянула ему файл.
– Вот, собрала для тебя.
– Ух ты! – Дима порозовел от удовольствия и Кира впервые заметила на его лице веснушки, рассыпанные по щекам. – Супер! Спасииибо!!!
Он по разложил листья на столе, потом поднял один и посмотрел его на просвет. Приложил к нему ладонь, показал Кире.
– Видишь? Он как рука! Клёны машут нам листьями, как руками. Я думаю, – доверительно понизил он голос, – что это как бы руки природы… Или ангелов.
– Почему ангелов? – Кире вдруг стало тревожно.
– Не знаю, – Дима наклонил голову, примеряя к ладони следующий лист. – Может, потому, что они тоже сделаны из света…
Маленькая женщина с такой же россыпью веснушек на щеках, как у Димы, пристроилась в углу диванчика рядом с грустной Веткой. Рисуя, Кира слышала, как они там шепчутся.
– Лерочка, Господи, – тихо говорила женщина. – Ведь пошла уже на поправку… Нефробластома, говорят… Мы тоже уже что только не перепробовали. Вся надежда на микронож, на Святослава Игоревича…
Ветка что-то спросила.
– Да-да, очень хороший врач… Да, давайте выйдем в коридор… Конечно, конечно…
Когда Дима устал рисовать, Кира ещё несколько минут посидела одна над рисунками. Ветка опять куда-то делась. Вдруг в зал вошел высокий подросток лет четырнадцати с седыми вьющимися волосами.
– Привет, – сказала Кира незнакомцу. – Я Кира.
Парень мельком взглянул на неё и присел за стол.
– Свет и цвет, – сказал он, перекладывая Димины рисунки. – Огонь и вода. Зримое воплощение бога в нашем мире.