Возвращение домой

Somber

— И спасла бы, не отвергни ты моё предложение, — холодно парировала Богиня. — Но, думаю, я смогу найти тебе полезное применение.

— Молю! Кто-нибудь! Луна! Селестия! Твайлайт! — истерично вопила Псалм. — Спасите меня!

— Ты пыталась убить Селестию, — тихо прошептали в унисон голоса двух кобыл. — Мы видели это в твоих воспоминаниях.

— Твайлайт! Пожалуйста! Не позволяй им делать это со мной! — взмолилась Псалм, когда от неё уже оставалась лишь одна голова. Распад внезапно прекратился, и в измученных глазах единорожки затеплилась надежда.

Тьма безмолвствовала целую

вечность, прежде чем раздался шёпот Твайлайт:

— Ты убила Пинки Пай…

Псалм закричала и не умолкала до тех пор, пока мы с Лакуной не остались одни. Я взглянула на подругу, не совсем уверенная, закончилось воспоминание или ещё нет.

— Это… моя вина, — тихо произнесла она.

— Твоя вина? — переспросила я, паря в этой безбрежной темноте. Моя попытка ухмыльнуться потерпела неудачу. — С какого перепугу это твоя вина? — Но когда Лакуна встретилась со мной глазами, я всё поняла. Выражение боли, читавшееся в её взгляде, как две капли воды повторяло то, что я увидела в глазах Псалм, когда её раздирало на куски карающее Единство. — Нет…

— Да. Это всё моя вина. Богиня. Твоя боль и страдания. То, что произошло на «Морском Коньке». Смерть в Хайтауэре. Даже твоя связь с Богиней. Это всё моя вина, — сказала Лакуна, дрожа всем телом, и закрыла глаза. — Когда ты связалась со мной в Коллегиуме, я решила воспользоваться этой возможностью… в приступе эгоизма… и поместить внутрь тебя частички своей индивидуальности. Ты была такой бескорыстной, а эти частички совсем ничтожными, так что я убедила себя, что вреда от них не будет. — Она шмыгнула носом и понурила голову. — Но это было ошибкой. Я видела, как мои воспоминания с каждым днём отравляют тебя всё сильнее. Подрывают твою уверенность в себе. Наполняют тебя жаждой саморазрушения, которую я носила в себе в течение двух столетий.

Я непонимающе уставилась на неё.

— Но… Богиня?

— Я была ядом. Первым рейдером. Чудовищем, какого многие пони не могли себе даже вообразить. Вначале желанием Богини было спасти расу пони. Она стремится к этому и теперь, но я вселила в неё ненависть. Я была первородным грехом! — зарыдала она и обняла себя копытами, чтобы унять дрожь.

— Чего? — Я судорожно попыталась отыскать подходящий контраргумент. В самобичевании ведь нет никого искуснее меня. — Ты не можешь знать это наверняка, Лакуна. Причина может скрываться в самой Богине, или в магии, или даже в Твайлайт. — Я отказывалась даже думать о том, что одна пони может быть ответственна за каждую ошибку, совершённую Богиней. — Богиня заставляет тебя так думать.

— Она не заставляла меня загрязнять твой разум моими воспоминаниями, — возразила Лакуна, глядя на меня с болью в глазах. — Думаешь, ты позволила бы мучить и насиловать себя, если бы я, ради собственного облегчения, не поделилась с тобой своими страхами и сомнениями?

Я рассмеялась, введя её этим в небольшой ступор.

— Возможно. — Я улыбнулась Лакуне, которая смотрела на меня, раскрыв рот. — Да ладно тебе, Лакуна. Что за подростковые комплексы. Ты винишь себя за Богиню? Почему бы тебе, в таком случае, не взять на себя вину и за последнюю войну? — Её рыдания в моём разуме стали ещё громче. Я помотала головой. — Вот и за мои действия ты не можешь

себя винить. Что бы я ни делала — это лишь моя вина. Не твоя.

Она вздрогнула и на мгновение крепко стиснула зубы, прежде чем выпалить:

— Но я могу винить себя за тот контроль, что Богиня установила над тобой через Единство.

Моя улыбка испарилась.

— В смысле?

— Для того, чтобы передать тебе свои воспоминания, я создала связь между нами. Связь, которая со временем становилась лишь прочнее. Никакое количество порчи не могло бы соединить тебя со мной и Единством! — воскликнула Лакуна и покачала своей призрачной головой. — Богиня получила к тебе доступ через меня.

Я молча смотрела на неё. Было ясно, к чему она клонит.

— Ясно. Почему ты говоришь мне об этом?

Но я и так знала почему. Она подвела меня к этому совсем близко.

— Потому что Богиня планирует использовать тебя так же, как использовала и меня, и этому нужно помешать. Ты сможешь навсегда разорвать эту связь, только если убьёшь меня. Я не могу сделать этого сама, — ответила Лакуна и снова закрыла глаза.

Я не колебалась ни секунды.

— Никогда.

— Ты должна! — горячо возразила Лакуна. — Когда это видение рассеется, у тебя будет всего несколько секунд, чтобы покончить со мной. Сделай это, и все эмоции, что были переданы мне, вернуться в Единство. Воспоминания, которыми я заразила тебя, канут без следа!

— Это не обсуждается, — ответила я почти небрежным тоном.

Переполнявшие её чувства вырвались наружу, и, яростно сверкнув глазами на помрачневшем лице, Лакуна схватила меня за плечи.

— Тупая блядь! Что ты, по-твоему, пытаешься спасти? Я — ничто! Бесполезный мусор! Собрание ненужных воспоминаний и бесполезных эмоций, впихнутых в тело кобылы, которая собиралась убить твоего далёкого предка! Я даже меньше, чем ничто. Хоть раз сделай то, что важно для тебя, и убей меня! Спаси себя! Подумай о тех бесчисленных жизнях, что ты сможешь сохранить, если просто покончишь со мной сейчас.

— Нет, — невозмутимо ответила я, глядя ей прямо в глаза.

Она угрожающе нависла надо мной, и её глаза сияли, подобно взрывам двух жар-бомб.

— Ты… Я же использовала тебя, Блекджек! Свалила в тебя всю ту дрянь, которую была не в силах выносить сама, так же, как Богиня сделала это со мной! И отравила тебя своим ядом, совсем как её! Прикончи меня! Умоляю!

Но я не могла и не собиралась делать этого. И Лакуна прекрасно это понимала. Не сводя с меня глаз, сверкающих мрачным фиолетовым светом, она вдруг задрожала мелкой дрожью и начала съёживаться, становясь всё меньше и меньше, пока не стала размером с жеребёнка.

— Прошу тебя… — всхлипнула она. — Почему? Я ведь заслуживаю этого. Почему?

Я крепко обняла её.

— Ты — мой друг, — тихо ответила я. — Я не могу убить тебя. Даже если ты сама просишь об этом. Даже если это спасёт меня. — Я закрыла глаза и нежно потёрлась лицом о её гриву, прислушиваясь к её тихому сопению. — Прости. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти другое решение, но не проси меня помогать тебе в самоуничтожении.

— Почему? — снова спросила Лакуна, отстраняясь от меня. По её щекам бежали слёзы.