Возвращение домой
Шрифт:
И этой кобылой была я.
Я ничего не могла сказать Грейс из-за наворачивающихся на глаза слёз. Если бы только мама увидела меня такой.
— Спасибо, — пробормотала я, потупив взгляд.
Глори вышла из ванны, отряхнулась, помахала крыльями и подошла ко мне.
— Если ты скажешь, что не заслуживаешь такого вида, я тебя стукну, — сказала она, тыкнувшись в меня мокрым носом.
Грейс улыбнулась, левитировала полотенца и занялась Глори с тем же вниманием, что и мной до этого.
— У тебя здорово выходит, Грейс, — прокомментировала она, глядя, как её радужную гриву расчесывала одна летающая расческа, в то время как другая занималась
— С тех пор, как опрятный внешний вид стал настолько редок в Пустоши, что стал признаком превосходства, Гала превратилось в нелепую пародию, в которой участвуют пони, которые делают вид, будто выглядят великолепно. И всё же, содержание я всегда ставила превыше актёрской игры. Запуганная своим отцом, я не желала выглядеть ужасно и зависеть от кого бы то ни было. Эта игра, в которую играют здесь многие, донельзя нелепа. Поэтому, я, просто-напросто, подняла планку, и всем остальным, в свою очередь, тоже пришлось приложить немного усилий, чтобы соответствовать. Я, возможно, не могу требовать совершенства, но могу подать пример, — торжественно заявила Грейс.
Глори поморщилась, как только Грейс, с помощью своих щёток, укротила её гриву:
— На самом деле, всё это напоминает мне мой дом.
— Серьёзно? — спросила я, удивлённо.
— Там, в вышине, Анклав поддерживает заблуждения, что Пустошь заканчивается у границы облаков. Жизненно необходимое оборудование разваливается на части по всему Анклаву, но населяющие его пони улыбаются, и настаивают на том, что всё в порядке. Даже когда они стоят на пороге голода, а половина наших городов покинута, ввиду отсутствия реальных ресурсов для их поддержки, все делают вид, будто всё просто великолепно потому, что мы не Пустошь. Тандерхед не пожелал следовать этому курсу и, именно поэтому, и дабы искоренить иллюзию его превосходства, Добровольческий Корпус был принудительно отправлен обратно. — Глори одарила Грейс сердечной улыбкой. — Полагаю, я могу полностью поддержать твоё стремление к содержанию.
— Если Общество желает быть лучше, чем Пустошь, то мы обязаны быть лучше в действительности, а не в наших высокомерных заявлениях, — произнесла Грейс, важно кивнув головой.
— А тебе не кажется, что это утверждение слегка заносчиво? — изогнув бровь, спросила её я.
Она оглянулась и, с прохладцей, ответила:
— «Нет», если это правда. А если бы и было, аристократии ведь полагается быть заносчивой, не так ли?
А вот на это, придумать контраргумент я не смогла.
Как только работа над внешним видом Глори была закончена, а прилагающийся к платью головной убор, выполненный в виде лаврового венка, занял своё место поверх её радужной гривы, мы отправились на вечеринку. Где-то в отдалении, оркестр начал играть классическую музыку и на меня нахлынула ностальгия по Октавии. Лакуна стояла около комнаты Сплендида и, похоже, беседовала с пони, находившимся за закрытой дверью:
— Ты выглядишь прекрасно! — громко произнесла раздраженная аликорн.
Лакуна была одета в тот самый наряд, что Вельвет видоизменила под её крупное тело, и выглядела, как облаченная в бордовое платье, с золотым шитьём, копия принцессы дней минувших. Как только мы приблизились, она посмотрела на нас и испуганно вздрогнула:
— Реинбоу… — тихо произнесла она, уставившись на Глори, а затем, тряхнула головой:
— Прости меня. Вы трое выглядите совершенно очаровательно, — произнесла она с виноватой улыбкой. Затем вновь посмотрела на дверь, и вздохнула:
— К сожалению, у Рампейдж возникли кое-какие трудности.
— У
— Ой, да ладно, неужели всё так плохо? — спросила я, с улыбкой. Лакуна покачала головой, и я ощутила лёгкое беспокойство. Вытащив из своей гривы заколку, я осторожно пошуровала ею в замке, до щелчка. Вернула заколку на её прежнее место, и распахнула дверь.
Комната Сплендида была заставлена фотографиями Министерских Кобыл, в частности: Реинбоу Деш и Апплджек. Хех, кто бы знал? Бу была одета в совершенно очаровательное розовое платье с луками и крошечными, вышитыми вдоль подола, кексиками, а на её голове красовалась маленькая, круглая шапочка, украшенная, как торт с розовой глазурью. К её чести, лишь одно, крошечное пятнышко выглядело так, будто она его куснула.
— Рампейдж, где…
— Не смотри на меня! — застенал донёсшийся из угла голос, что принадлежал прекрасной полосатой кобыле, на которой не было ни стали, ни колючей проволоки в хвосте. Ее спутанная, вьющаяся грива была приведена в порядок и подстрижена с несомненной помощью магии. Она была облачена в очаровательное белое шелковое платье. Оно было простым, изящным и не имело ни одной колючки или шипа. Вместо этого в районе корсажа платье было украшено нитками жемчуга и рубинами искусной огранки. Выточенный из слоновой кости гребень, инкрустированный огранённым в виде сердца огненно-красным рубином, мерцал в её алой гриве.
— Я не могу показаться на публике одетой вот так! Да я лучше пойду вообще без одежды, чем в таком виде!
— А… что не так? — изумленно пробормотала я.
— Что не так? Что не так?! Да ты только посмотри на это! — произнесла Рампейдж, указывая на свой наряд. — Да я ни за что в жизни не надела бы это, но она воспользовалась своей жульнической аликорновой магией, чтобы избавиться от того, в чём я собиралась пойти!
— Мне пришлось, с помощью телекинеза, поднять её в воздух, расстегнуть все ремни и помыть, как кобылку, используя щётку, и мыло, — сказала мне Лакуна, уголком рта, а затем обратилась непосредственно к Рампейдж: — Шипованная броня — это то, что ты носишь постоянно. А это мероприятие — торжественное.
— Ты выглядишь… изумительно! — сказала Глори, её крылья немного расправились.
— Я выгляжу размазнёй, — пробормотала Рампейдж, и, обняв себя, порозовела. — В этом наряде, я чувствую себя голой.
— Совсем наоборот, — с явным одобрением, пробормотала Грейс.
— Ты превосходна. Я даже думать не думала, что Потрошитель будет бояться надеть какое-то там платье, — я положила копыто ей на плечо.
— Наглядный пример того, как же много ты обо мне не знаешь, — парировала Рэмпэйдж. — Я надеялась на черное, со всякими там шипами, колючками и черепами… — Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.
Глори потеребила свой подбородок.
— Знаешь, я где-то слышала, что в некоторых культурах, белый — это цвет смерти. Так что, если для тебя это так важно, то ты у нас будешь девой смерти.
Я в недоумении взглянула на Глори. В ответ, она шлепнула меня под зад своим хвостом.
— О, точно! А красный… эм… похож на кровь!
— Серьёзно? Ты же сказала это не для того, чтобы меня утешить? — спросила она, протирая глаза.
— Конечно, — произнесла Грейс с серьезным видом — Если подумать, эти жемчужины символизируют эээ… черепа твоих поверженных врагов. А заколка как — вырванное из груди сердце.