Возвращение домой

Somber

Без понятия, что за магию на мне испробовали, да я и знать-то не хотела. Но чувствовала я себя грязной и осквернённой, обиженной больше, чем когда меня предал охваченный отчаянием Снипс. Было гораздо больнее, чем от простой раны в животе. Моё тело охватила дрожь, и Лакуна подалась вперёд. Я обняла её за шею и погрузила голову в её волосы, а аликорн распахнула крылья, защищая меня. Затем я заревела, словно маленький жеребёнок. Я не знала почему, лишь чувствовала, что что-то было жутко неправильно, и оно причиняло боль.

* * *

Несколько

часов спустя, если верить моему ПипБаку, наступило утро. Хотя здесь было всегда примерно одно и то же время: сумрак часов. Доктор Вилбарроу привязал мои ноги и копыта к кровати, наверное, подозревая, что не сделай он этого, то я бы встала с постели и пошла разыскивать Ахвицотля, выясняя обстоятельства смерти Тулип. Или попыталась бы. Одно из моих передних копыт отсутствовало, а другое было изрядно покорёжено, так что шанс того, что я бы ушла далеко, был мал. Но это лишь сильнее распалило моё желание сделать хоть что-нибудь, что позволило бы выбраться из этой проклятой кровати туда, где что-то происходило. Не слишком-то помогало и то, что примерно каждый час из меня вырывался спонтанный крик, который я была не в силах остановить. Иногда они длились всего пару секунд, но порой выливались в полчаса безостановочных воплей.

…Ладно. В конце концов, возможно, мне действительно следует полежать пока в постели.

Лакуна не покидала меня ни на миг. Рампейдж держала дистанцию, не доверяя Ангелу внутри себя: тот вполне мог попытаться прикончить меня. Вошёл Доктор Вилбарроу, сменил пакеты с кровью в капельнице и ввёл мне Мед-Икса, чтобы унять боль, попутно успев обжечь ледяным взглядом. Из-за меня погибла Грэйвс, так что я не могла злиться на него за это.

— Похоже, ты будешь жить, — проворчал он, — Не благодаря мне.

— Спасибо вам за… — начала я, но он остановил мой порыв одним лишь своим видом.

— Не благодаря мне значит не благодаря мне. Я ничего не делал с дырой в тебе. Кибернетические приспособления сделали за меня всю работу, — сказал он и взглянул на другую сторону ОИТ, где на кровати виднелась спутанная розовая грива, выглядывающая из-под простыней.

— Жаль, что ты не можешь сделать этого для других.

— Как… как она?

— Покалечена. Тобой. Но жива. Не благодаря тебе. Прошу меня простить, — доктор отвернулся. Я стоила ему Грэйвс. Полагаю, они были близки. По крайней мере, они являлись коллегами. Даже если не имелось личной подоплёки, она была половиной медицинского персонала Митлокера. Заменить её трудно.

Богиня подала голос в моём сознании, мрачно шепнув о том, какой идиоткой я являюсь, и замолчала, игнорируя попытки оправдаться. Хотя за последнее я была ей благодарна. Я предположила, что сейчас я была второй свалкой эмоциональных отходов, так что Богине хотелось видеть моё горе, а не чувствовать его.

Снэйлс вскоре вернулся вместе с Сильвер Спун.

— Ты в порядке, — с облегчением произнёсла гуль. Я не поправила её. Я была до смешного далеко от порядка сейчас. Мне нужно было… нечто. Нечто, что защитит от этого чувства неправильности внутри меня. Но ей об этом знать было совсем не обязательно.

— Что

произошло? Что ты сделал? — Спросила я единорога горчично-жёлтого цвета с люминесцентно поблёскивающими глазами. Должно быть, я чуть-чуть переборщила с громкостью голоса, потому что все в комнате тут же стали выглядеть немного нервно.

Единорог моргнул.

— О… а-а-а… ну… видишь ли, я не смог остановить проклятье от вышибания твоей души, так? Но я думал о том, что могло вернуть тебя обратно… ну, как те штуки на лодках, знаешь? — Протянул он, поскрёб подбородок.

«Якорь. Он использовал заклятье Якоря», — пояснила Лакуна, сидя у моей кровати.

— Когда проклятье спало, я смог вытащить тебя оттуда и засунуть назад в тело, — Снэйлс нервно улыбнулся, — Снипс и я делали так однажды… но я не очень много помню. Хотя мои глаза после этого светились. Странно, а? — он наклонился ко мне и застыл в неудобной позе, уставившись в мои зрачки.

— Удивлён, почему твои не светятся. В смысле, я вижу какой-то красноватый отблеск, но…

— Они синтетические, — прошептала я и взглянула на Сильвер Спун. Она была жива, если можно было так выразиться. Я вытащила её оттуда живой. Победа.

— Что собираешься делать теперь, Сильвер Спун?

Она покосилась на Снэйлса и подняла уголки губ в подобии улыбки.

— Ну, я ещё тут. И Снэйлс со Снипсом тоже были тут. И Твист типа тут, так что мы подумали, что мы можем, ну, осмотреться. Может, нам повезёт, и мы встретим Даймонд Тиару. Без всей этой сумасшедшей суеты… Просто осмотримся, походим по окрестностям, — Единорог прикрыл глаза с непередаваемым выражением мордочки, а кобылка продолжила, понимающе улыбаясь:

— Снэйлс хочет найти какую-то единорожку, которую он знал ещё до войны.

— Великую и Могущественную Трикси! — внутри меня внезапно наступила напряжённая тишина: Богиня будто бы воды в рот набрала. Казалось, она выглянула из-за моего правого плеча, уставившись на Снэйлса.

— Она была самой чудесной, самой талантливой, самой крутой единорожкой во всей Эквестрии… даже если она и не смогла побороть Малую Медведицу.

Молчание Богини было нежданным подарком судьбы, но, как и все дары этой проказницы, не продлилось долго.

«Этот глупый… этот… он помнит, что… я…» — она не могла оправиться от шока. Лакуна вскочила, по её телу пронеслась едва заметная судорога. Аликорн отвернулась. В моей голове возник образ голубой единорожки, фургона, двух жеребят-единорогов и смеющейся, веселящейся толпы.

«Нет… нет…»

«Нет нужды в избавлении от этих чувств, Трикси» — какая-то кобылка шепнула в моей… в наших головах.

«Заткнись! Последнее, чего бы я хотела в жизни, так это твои поучения!» — с отвращением ответила Богиня, её голос дрожал.

«Если бы он увидел нас сейчас… Если он увидит меня такой… Нет! Нет! Я не хочу этого чувствовать!» — взревела Лакуна, и Богиня согласилась.