Возвращение домой
Шрифт:
Альфа Янг выглядел глубоко опечаленным.
— Что я брату скажу? Что всё проспал? — буркнул он, когда меня черт дернул спросить, в чем причина его мрачности. — Такое раз в жизни бывает, а я храпел. Тьфу!..
Старк особых эмоций не проявил. Был бой или нет, цель достигнута: Дамиан разбит, Марк здравствует, обвинять его в нарушении правил гостеприимства никто не собирается — доказательства злого умысла Шуга очевидны. Мы обменялись контактами, чтобы позже обсудить способ получения наследства с рядом нулей (Марк выступил моим поручителем: усомниться в его слове Феликс не смог). На прощание он передал мне белый
— Здесь данные о поездке Адамиди в Эфиопию. Имя, под которым он знал ту женщину, фотографии. Передашь мальчику или сожжешь, без разницы.
— Она жива? — спросила я, комкая угол плотной бумаги.
— В их последнюю встречу была вполне здорова. Сейчас — не представляю. В африканских странах высокая смертность.
И снова подумалось, что Феликс слишком много знает об Андреасе. Я всегда связывала амбициозные планы мужа со Старком-старшим, однако осведомленность младшего наталкивала на другие выводы. Не гнался ли Андреас за преференциями под покровительством нового вожака? Впрочем, какая разница. Эта страница нашей жизни перевернута.
Удаленность от города оставила обычных людей в неведении относительно перестрелки и ее кровавых последствиях. Весь понедельник мы прибирались, возвращая окрестностям былую невинность. Альфа Блейк неожиданно предложил помощь, мотивировав лаконичным:
— Шакалам — шакалья смерть.
Его свита отбыла последней. Ранние гости грядущего полнолуния успели застать спорую работу местных и молчаливых бородатых северян. К вечеру от недавней войны мало что напоминало. Трупы погрузили в рефрижератор для последующего перегона последним представителям стаи Шуга — женщинам, юнцам и старикам, лишившимся альфы в канун обращения. Тем из них, кто переживет эту ночь.
Во вторник утром Маркус собрал всех для объявления. Ради десятиминутной речи никто не стал снимать чехлы и вытрясать пыль с шестнадцатифутовых [17] портьер актового зала, уместились в церкви. Ряды оказались плотно забиты, люди рассредоточились по стенам и в проходе. Я стояла подле Марка, нервно сжимая его ладонь, и смотрела на толпу фактически незнакомцев, связанных со мной только территорией проживания да редкой генетической аномалией. Совсем иначе видел их Марк: знал имена, истории, проблемы и надежды. Глубокий голос резонировал от высоких сводов, пробирал до костей. После пересказа событий ночи он огласил список предателей. Женщина лет сорока в середине зала закрыла рот рукой и заплакала — к тому моменту я уже знала, что это старшая сестра Сойки, ее единственная живая родственница…
17
Почти 5 метров.
Высшая мера ответственности — смерть, но иногда изгнание — ее аналог на земле. Найти безопасное место для оборота и затеряться в городе, а при большой удачи прибиться к стае (хотя изгнанников обычно не любят), можно, однако без подлинной связи с кланом, без подспудного чувства принадлежности чему-то большему мы чахнем. Волки-одиночки долго не живут, ни в дикой природе, ни в нашей среде. Все эти деловые мужчины и женщины, проводящие двадцать девять дней в месяц среди обычных людей, на тридцатый возвращаются сюда, чтобы в лунную ночь
Легко осудить того, кто тебе безразличен, но как определить должное наказание для друзей детства, сыновей и дочерей старого поколения, чьи глаза до самого последнего дня будут молчаливым укором? Сойка рыдала, умоляя пощадить ее — она ведь не открыла ворота, не переступила черту, — но я была согласна с Марком. Человеческая память коротка и то, за что сейчас она благодарила бы на коленях, однажды вспомнилось бы проявлением слабости. Сол, непривычно хмурый и собранный, не проронил ни слова, когда она бросилась ему в ноги.
Думаю, она до конца верила в заступничество Лиз. А меж тем соучастница переворота успешно повторила трюк с исчезновением. Марк хоть и велел пересмотреть запись с камер (никто, кроме Сойки, не умел запускать поиск по совпадению лиц, а ее привлекать Марк не велел, хотя девушка рвалась помочь, торгуясь за право остаться), однако явно Лиз не засветилась, а времени для досконального изучения пока не было. Я бы на ее месте схоронилась на территории: два дня до полнолуния. Да и Марк не пытался очернить ее в глазах клана, ограничившись правдой — участием в сговоре с врагом и последующей его нейтрализацией. Кто-то мог усмотреть в этом дерзкий план по внедрению.
Лукаса я увидела только после церковного объявления и стискивала в объятиях, пока он не закряхтел. Никак не могла поверить, что всё закончилось. Совсем всё. Мы оба живы, и мы в безопасности. Лукас успокаивающе потрепал меня по плечу, уверяя, что до них страшные события воскресной ночи не докатились и звучали не более чем байкой. Я отдала ему послание Феликса с внутренним страхом перед возможным желанием разыскать свою биологическую мать, тем более на фото была запечатлена молодая красивая женщина с удивительно желтыми, кошачьими глазами — фотограф поймал ее лицо на солнце, когда радужка почти светилась. Он оставил координаты гостиницы Андреаса, а также скудные, но вполне четкие данные о личности избранницы…
Полнолуние минуло с утренней свежестью осеннего леса и теплом Марка. Я полежала, вслушивалась в ровное дыхание и перебирая в уме подробности прекрасной пробежки и многоголосого хора. Еще никогда детали не были столь многогранны и объемны, столь красочны. Едва коснувшись губами мерно вздымающейся груди, я мягко выпуталась из кольца его рук и пружинисто направилась к проступающему сквозь стволы дому, чтобы смыть пот и одеться. А после взять с полочки ключи от черного седана, по-прежнему припаркованному с торца. В теории я знала, как управлять машиной, а коробка-автомат поспособствовала переложению моих представлений на практику.
Колеса справились с расстоянием до старого храма за пятнадцать минут. Я бросила авто на подъезде и теперь приближалась, поглядывая в высокие пыльные окна. Внутри было темно и тихо, но не стоило обманываться показной заброшенностью.
— Я пришла поговорить, — сказала максимально дружелюбно, разводя руки для демонстрации невидимой собеседнице. — Одна.
— Вижу, что одна, — отозвалась Лиз почти ворчливо, выбираясь из-за алтаря. С пистолетом. — Глупое решение, не находишь?
— Тебя вряд ли обрадовал бы визит Марка или Сола, — заметила я. — А мы должны понять, что делать дальше.