Возвращение экспедиционного корпуса
Шрифт:
— Все равно, воевать всем надоело… а если рассказать, как дивизию целенаправленно подставили под удар немцев и фактически послав на смерть…
— Нет, риск слишком велик. Хватит небольших лояльных Риму сил, чтобы нас блокировать. Придется пробиваться с боем и большими жертвами. По факту повторить поход Суворова. Это потеря минимум половины дивизии и всей техники. И потом, даже если проскочим через Италию, придется проезжать через еще несколько государств, причем союзных немцам. Мы хоть и открыли для их же союзников фронт, но все равно… не надежно. По большому счету немцам, а точнее австрийцам,
— Тогда остается морской путь, в Черное море и в Крым. Тоже будем брать заложников, чтобы добраться до России?
Все-таки как видно от идеи с заложниками Елену морально коробило.
— А ты уверена, что эти заложники остановят от решительных действий тех же немцев, не говоря уже о турках?
— Но это же гражданские…
— Напомнить, как немцы поступали с нашими гражданскими? Я уже молчу про турок.
— Не нужно… — нахмурилась Елена. — Как же тогда быть?
— Я вижу только один вариант… пересидеть где-то до окончания войны. Если немцы не встанут и смогут разбить франков и англов на севере, то война долго не продлится. В одиночку франки перед немцами не устоят. Стоит только возникнуть угрозе Парижу, и они запросят мира на любых условиях. И если немцы не станут пережимать с требованиями с притязаниями на территории самой Франции, тем более что им самим продолжение войны долго не вытянуть, то мир установится быстро.
— А англичане с американцами?
— У англичан, я более чем уверен вскоре своих проблем возникнет в достатке в той же Ирландии, а американцы… им придется сражаться с немцами фактически один на один, на что они не пойдут. Они вступили в войну под самый ее конец не для того, чтобы умирать, а получить прибыль. Так что еще полгода, максимум год и войне конец.
— И где ты хочешь пересидеть все это время?
— Два варианта. Первый — Испания. Но тут тоже все очень ненадежно. Нас скорее всего попробуют разоружить и потом интернируют тоже с голыми руками. Как понимаешь, возвращаться домой без оружия я не собираюсь.
Елена кивнула.
— А второй вариант?
— Сардиния. Итальянцы конечно будут сильно возмущаться, но по большому счету сделать ничего не смогут. Тем более что мы сразу четко дадим знать, что останемся на острове только до конца войны и после заключения мира сразу же отправимся домой. Так что покричат и только.
— Англичане могут попробовать напасть, да и американцы… Остров тогда станет явной ловушкой.
— Могут попробовать, — согласился Михаил. — Но тут уже итальянцы будут сильно против… Потому как если не выразят протеста, то может дойти до того, что потеряют Сардинию и та, объявит независимость.
Сардиния и Сицилия являлись проблемными регионами для Италии так же, как Корсика для Франции, где тлели сильные сепаратистские настроения, и если англичане с американцами начнут боевые действия на Сардинии, что станут сопровождаться сильными разрушениями и потерями среди жителей, а англосаксы миндальничать не станут и примутся ровнять все с землей из всех корабельных стволов, а Рим этому никак не воспротивится, кроме как на словах, то возникнет политический кризис. Нужно
— Может тогда в Африку?
— Не…
— Почему?
— Потому что в Африке живут большие злые крокодилы…
— А если серьезно? — невольно фыркнув, спросила Елена.
— Да это все равно что сунуть голову в пасть льву. Африка вся под англичанами и французами. Нас там будут гонять по пустыне, как дворового кошака с привязанной к хвосту банкой злые дети.
— Но остров тоже ловушка… Достаточно будет издалека расстрелять корабли и все.
— Ну, тут как посмотреть… Тут главное взрывчатки побольше надыбать, а еще лучше торпед. И тогда я устрою им Перл-Харбор стоит им только к острову приблизиться…
Климов бодрился, но сам осознавал, что вариант так себе, слабенький, спорный, и если не уберечь транспортный флот, то им и вправду конец, а спрятать на острове негде, бухт подходящих нет.
Лучше конечно до Греции тогда попробовать добраться, там полно подходящих укромных мест… так Турция рядом.
Другое дело, что в пользу плана «переждать до окончания войны» на острове играло то обстоятельство, что он хотел дождаться начала гражданской войны и начать активно «ловить рыбку в мутной воде». А если прибыть в Россию раньше замятни, то солдаты РОДа тут же разбегутся по домам. Ничем их уже не удержишь.
22
Пообщался Михаил и с Николаем Гумилевым за бутылочкой вина. Поговорили о поэзии, но полковник постарался с этой темы при первой же возможности свернуть, потому как не разбирался в теме, и вырулить на политику, чтобы понять, каким взглядам этот прапорщик вообще симпатизирует. А то вроде как монархист.
— Царизм пал и вряд ли уже его можно восстановить самодержавный строй, даже с новой династией. Как вы считаете, какие силы должны встать во главе России?
И тут этот пиит дал жару, сказав в запале:
— Государством должны управлять, поэты и писатели Михаил Антонович! Они не ошибутся и всегда поймут друг друга. Короли, дельцы, плебеи могут вступить в слепой конфликт, но литераторы не ссорятся…
Михаил, услышав сие, что называется выпал в осадок, просто сидел и выпученными глазами смотрел на этого мужчину, что недавно перешагнул «возраст Христа», а ума так и не набрался. Такие мысли возможно уместны для наивных юношей, но никак не тем, у кого уже есть свои дети.
«Ёпсель-мопсель! Да он сумасшедший! — подумал Михаил. — Ну или больной на всю голову утопист. Вот уж кого нельзя ставить во главе государства, так это писателей, особенно подобного толка людей, как этот прости господи, поэт. Но как говорится, нет отбросов, есть кадры. Надо его наставить на путь истинный, может и пригодится еще где…»
Он решил попробовать сделать из Гумилева этакого идеолога, дескать надо только подкинуть ему идею, авось увлечется и сваяет чего дельное. Человек в общем-то неглупый, начитанный, просто с какими-то совсем уж завиральными завихрениями в мозгах. Впрочем, этому времени сие для интеллигенции весьма свойственно.