Возвращение из ночи
Шрифт:
— А платье? Забыл? — Ирина выбежала в след за ним, протягивая ему полиэтиленовый пакет.
— Спасибо... И правда забыл, совсем дурак... — Он окинул ее прощальным взглядом, взял пакет и подумал, что, наверное, не приедет к ней больше никогда...
По дороге домой, медленно продвигаясь в потоке машин, он подумал, что и Ирина, и его жена Наталья в сущности, прекрасные женщины — умные, понимающие, решительные, находчивые. Дело не в них, а в нем, это он привередлив, капризен, ленив, безответственен, в общем — гнусный мужик, бабник, развратник! Когда-то, начитавшись Канта, Ницше, Фрейда и Юнга,
Он стал вспоминать вчерашнее приключение. Оно вполне могло оказаться всего лишь сном, и вот сейчас он снова вернется в пустую квартиру, и будет все, как три дня назад, месяц назад... И, наверное, так оно и лучше... Он вдруг понял, что на самом деле ему вовсе не хочется никаких катаклизмов и перемен, что он самый обычный эгоист, и то состояние одиночества, которого он сумел, наконец, добиться, вполне его устраивает. В сущности, у него все есть: славные, надежные друзья — этакое мужское братство, небольшая частная практика, на которую вполне можно прожить. Квартира хоть и чужая, но никто из нее не гонит, машина... правда, частенько ломается, но пока ездит... И пусть так оно все и будет, и не надо ему ничего другого, черт подери! Устал, надоело! А если все, что произошло с ним вчера, все же не сон — что же тогда?..
— Маша, — сказала Наталья Игоревна Белова. — Нам надо серьезно поговорить.
— О чем? — спросила дочь с напускным равнодушием, внутренне приготовившись отразить атаку.
— Дело в том... — Наталья немного помедлила. — Дело в том. что я должна уехать в командировку...
— И надолго? — спросила дочь, стараясь скрыть радость.
— На месяц, возможно и больше...
— Не беспокойся, все будет в порядке.
— Конечно. Ты переедешь на это время к моей сестре.
— Ну мама! Зачем?!
— Затем, что я не могу оставить тебя одну.
— Да что ты всего боишься! Я не маленькая!
— Это не обсуждается, моя дорогая. — Наталья взяла сигарету, и Маша с жадной завистью поглядела на нее. — У тебя выпускной класс, экзамены на аттестат на носу. Ты хочешь их завалить?
— Ничего я не завалю! Я что, сумасшедшая? Еще год в этой поганой школе торчать! Ты все равно каждый день будешь мне звонить, и сама убедишься, что все в порядке! А у тетки, думаешь, мне дадут заниматься? С утра — Маша, погуляй с собакой, потом — сходи в магазин! Потом — забери братика из школы! Мы все это уже проходили!
— Я сказала — это не обсуждается! — рассердилась Наталья. — А если с собакой погуляешь и в магазин сходишь — не развалишься!
— Я лучше к отцу перееду... — сказала Маша.
— Что? — Наталья вспыхнула.
— Что слышала... — пробурчала Маша.
— Но это невозможно!
—
— Да потому, что он вечно занят, дома не бывает. И вообще... мы разошлись.
— Но он все равно — мой отец!
— У него... своя личная жизнь! — привела мать новый аргумент.
— А почему бы тебе личную жизнь не завести? — наивно спросила Маша.
— Не хами! — закричала мать.
— Я не хамлю, а высказываю свое мнение. Если я тебе мешаю, то мне, тем более, надо к отцу переехать!
— Ты не выносима! — Наталья взяла новую сигарету.
— Кури поменьше, цвет лица испортится, сама говорила... — проворчала Маша.
— Знаешь, это уже слишком! — Наталья хотела сказать еще что-то, но сдержалась и замолчала. После недолгой паузы она спросила изменившимся голосом.
— Ты так уверена... Он что, приглашал тебя?
— Пока нет, но куда он денется. Ему без меня тоже плохо, я знаю... А ты когда уезжаешь, мама?
— Во вторник... — Наталья посмотрела на часы. — Все, немедленно выметайся к репетитору!
— Выметаюсь! — Маша быстро покидала в рюкзачок тетради и учебники. — Поговорим вечером, да?
— О господи... — простонала Наталья.
— Пока! — Маша чмокнула мать в щеку и, на ходу надевая куртку, выбежала из квартиры.
— Шарф возьми! — побежала за ней мать.
Но Маша, в куртке нараспашку поверх тонкого свитера, уже вылетела из подъезда, закуривая на ветру сигарету, помахав рукой, остановила первую попавшуюся машину и мгновенно запрыгнула в нее.
Наталья Игоревна, сжав до бела губы, наблюдала за ней из окна, потом взяла телефон и набрала номер.
— Алло! — ответил мужской голос. — Вам кого?
— Леонида... Я, кажется, не туда попала...
— Наташенька! Натали! — пробасил Александр. — Ты именно туда попала, но почему, почему только по телефону? Нам тебя не хватает, дорогая! При-ез-жай немедленно, шампанское еще не кончилось!
— Я позвоню позже, — Наталья повесила трубку.
Белов открыл дверь ключом и молча оглядел комнату. На диване и креслах, вперемешку с джинсами и женским бельем, валялись кольца, часы, браслеты... По полу катались бутылки из-под шампанского... Орал магнитофон, хохочущие подвипившие друзья неуклюже отплясывали с полуголыми дамами. В густом табачном дыму все они казались призраками, явившимися из очередного триллера или с картины Иеронима Босха.
— Леньчик! Наконец-то! — пошатываясь, к нему подошел Александр с телефонной трубкой в руках. На нем были только трусы, носки и галстук. — Тебе только что жена звонила! Я ее пригласил!
— Жена?.. Ах да, жена... — задумчиво произнес Белов, и вдруг увидел, как их угла комнаты, сквозь задымленное пространство, к нему приближается светлое, неземное существо, словно пришедшее из другого мира.
— Юля! — он протянул к ней руки.
Она подбежала, обняла его и спрятала лицо на его груди.
— Юля! — повторил Белов, гладя ее шелковистые волосы. — Как хорошо, что ты и вправду есть.
К ним подошел Дмитрий, одетый и совершенно трезвый, посмотрел другу в глаза и тихо сказал.
— Ленька, мы сейчас свалим, ты извини за бардак.
— Ерунда... — ответил Белов.
— Бабы! — заорал Дмитрий, перекрикивая музыку. — Стриптиз окончен!
— Да что это с ним? — удивилась Римма.
— Жду в машине. На все — десять минут! — Рявкнул Дмитрий и позвякивая ключами направился к двери.