Возвращение к истокам
Шрифт:
Я раньше думала, что из человека, которого еще вчера превозносили, невозможно за одно мгновение сделать злодеем. Но народная любовь так переменчива… Они были готовы разорвать на месте Ника, которого стали считать источником своих бед: будто то голод, разруха, смерть, болезнь… Я не могла представить какую боль довелось испытать целителю, то, как он пытался отстоять свое имя и сражался, подобно молодой березке, которая пыталась не быть сломленной порывами ураганного ветра. В один миг от него отвернулись все, хоть раньше клялись в вечной дружбе. И главное, предала Элизабет.
На его месте я бы разорвала всех! А он просто
Постепенно королева Элизабет стала осознавать, что натворила. Нет, не сразу, а через несколько лет. Красивые слава про долг, спасение страны и жертвенности во благо народа, больше не грели ее душу как раньше, она стала ощущать, что своей ложью совершила не подвиг, а гнусный поступок. Роскошь, балы, беззаботная жизнь о которой она мечтала с детства постепенно приелась, ей хотелось домашнего уюта, любви, верных подруг и друзей, которые встанут за ней каменной стеной, воспитывать детей, говорить и делать все, что хотелось, не считаясь с мнением других. Но огромные комнаты дворца, несмотря на свое богатое убранство, были холодны и пусты, король быстро охладел к своей королеве и посещал ее опочивальню довольно редко, лишь чтобы исполнить свой супружеский долг, вокруг нее собрались только сплетницы и соперницы, которые рядом с ней восхищенно лепетали, а сами мечтали занять ее место. А дети… единственного сына у нее отняли чуть ли не с пеленок, позволяя с ним видеться лишь в отведенные часы. Король сказал, что сам займется его воспитанием, оградив от дурного влияния “простолюдинки”.
Ей оставалось лишь украдкой смахивать слезы, обворожительно улыбаясь всем вокруг, закрывать глаза на любовниц монарха, называя их своими верными подругами, и терпеть. Терпеть сплетни, невежество некоторых аристократов, холодность короля, отчужденность сына и такую огромную, но пустую опочивальню. Но сдаться? Элизабет, еще будучи простой подавальщицей, всегда славилась своим упрямым нравом, помогавший ей добиваться своего, железной волей и хваткой. Она мысленно похоронила себя, как женщину, решив, что женское счастье стало ее расплатой за совершенные грехи, и выдвинула на передовую роль королевы.
У королевы было много власти, даже больше, чем у ее супруга, если знать, как ею правильно распорядиться. Но Элизабет не была глупа, она много читала, слушала, подмечая малейшие детали, принимала у себя жен послов, купцов, ученых, не обходя стороной даже Совет магов. Законы изменившие привычный уклад общества, сделав его лучше, именно ее заслуга, не говоря о законах о бесплатном начальном образовании, о позволении обучаться в высших учебных заведениях простолюдинам на стипендиальной основе, которая образовалась из собственного фонда королевы. А что говорить о целительской сфере? Она взяла за основу наработки Никериала по этому поводу и совершила настоящий прорыв!
Королева поддерживала почти все сферы жизни людей, много жертвовала, помогала простому народу, прочно укрепив свое место в лице королевы и обрубив дорогу к трону своим соперницам. С ней стали считаться, даже король относился к ней с почтением, народ любил, Совет магов тайно поддерживал, с ней мечтали встретиться светила разных королевств, наслышанные о ее блестящем уме и красоте. Даже сейчас,
Рафиус скоропостижно скончался, после неизвестной болезни и Элизабет стала регентом при своем малолетнем сыне. Годы ее правления в качестве регента можно было назвать поистине золотыми: страна разбогатела, завоевала новые земли, королевство заключило множество договоров, народ стал образован, к нам стекались люди из разных уголков, в поисках лучшей доли. У моего дедушки, короле Визарии, было самое беззаботное и легкое правление, он, если честно ничем не прославился, всю жизнь пребывая в тени своей величественной матушки, которая руководила страной от его лица. Даже моему отцу досталось ее поистине великое наследие, помогавшее умело править страной в юные годы, прежде чем он набрался опыта.
“Железная миледи”, “золотая роза Келианендора”, “посланница Элисень” - как только ее не называли, но это была лишь видимая сторона. Никто не знал, как королева Элизабет страдала, никто и никогда не видел ее слез, не слышал жалоб, раскаяний в некоторых поступках… никто, кроме одного библиотекаря.
К концу своей жизни, несмотря на активную деятельность, она смертельно от всего устала… В ней вновь проснулась та, которая желала женского счастья, она хотела позволить себе хоть небольшую слабость: наконец-то ощутить себя слабой женщиной, получить хоть немного любви и тепла не к ее титулу, а к ее личности. Она хотела отойти от государственных дел, уйти далеко-далеко… к порогу замка Никериала Ленге, попросить прощения, и встретить свой конец рядом с ним… с тем, кто полюбил ее такой, какая она есть, ничего не прося взамен.
Но ей было суждено умереть от стрел заговорщиков, обрести свой последний приют в королевском склепе, так не высказав и не получив все то, что она так страстно желала. Ее тяжелая судьба была нескончаемой морозной мглой без проблеска солнца, она всю жизнь старалась дотянуться до холодного неба, расчистить небесную гладь от снежных туч, получить заветное тепло, но чем выше она забиралась, тем все дальше отдалялась от своей заветной мечты.
Ее солнце было совсем рядом, но она его отвергла ради богатства, власти и в итоге осталась ни с чем.
От тайны, что я узнала, у меня захватывало дух, Сердце сжималось от горечи и боли, по щекам катились невольные слезы, а пожелтевшее письмо королевы, которое она так и не успела отправить, жгло руки словно огнем. Мне его передал старик, сказав, что тот, кому оно предназначалось, недавно отправился в чертоги Элисень вслед за королевой. На пожелтевшем конверте выцветившими чернилами, красивым женским почерком было написано - “Никериалу Ленге”.
Та эпидемия жестко искалечила столько судеб, заставила невыносимо страдать Ника, Элизабет…
Я вздохнула, вытерев ладонью слезы и снова попыталась вчитаться в витиеватые предложения. А ведь я раньше особо не задумывалась, что в обычных строках древних талмудов по истории заключены целые судьбы, разыграны трагедии государств.
“Королева Элизабет Келионендорская, милостью Пресветлой, достопочтенно правила двадцать шесть лет, оставив после себя процветающее королевство своему сыну, королю Визарию… Славилась состраданием к бедным, покровительствовала ученым, магам, жрецам… О любви, достойной Пресветлой Богини, между ней и королем… “