Возвращение к истокам
Шрифт:
– Да не смейтесь же вы!
– гневно пылая синими очами, ко мне пошла девушка и ударила своим кулачком мне в грудь.
Я обнял ее одной рукой, прижав к себе - в таком плену она не сможет боле мне мешать и, тем более, пытаться меня побить. Но вместо того чтобы вырваться из подлого захвата, Ирен внезапно добровольно прижалась ко мне и всхлипнула. Мое веселье как рукой сняло… Я нахмурился. Она плачет?
На душе стало как-то неуютно. Я ее так сильно обидел?
– Простите, - приглушенно пропищали где-то в районе моей груди, - я не хотела… Но… я думала, что вы ум-мерли и… - она судорожно вздохнула, прижавшись ко мне сильнее.
–
Я слегка растерялся от такой резкой смены настроения и, немного поколебавшись, обнял ее в ответ, успокаивающе погладив по голове.
– Тише, милая, тише… - прошептал я.
– Я здесь и все будет хорошо…
– Только не уходи, - она зацепилась за мою одежду так сильно, словно боялась, что я исчезну, растаю как утренняя дымка, вновь оставив ее в одиночестве.
– Прошу…
Ее голос звучал так умоляюще, до дрожи, что я не смог отказать.
Плакала она долго: всхлипывая, вцепившись дрожащими пальцами в мое платье, уткнувшись носом мне в грудь и заливая и так далеко не сухую одежду слезами, словно сбрасывая сейчас все те переживания, которые ей пришлось испытать за все то время, что меня не было рядом. Она думала, что меня не было в живых, наверное, даже смирилась с этим и тут заявился я. Эдакий воскресший герой в женском платье. Естественно, она испытала шок, а уж потом пошли эти слезы, судорожное ощупывание моего тела, чтобы удостовериться, что я не мираж… Нет, не сказал бы что это было не приятно. Я тоже скучал по Ирен и был ее рад видеть, но ее слезы заставляли чувствовать себя неуютно и как-то виновато.
Во всем, что случилось, была моя вина. Если бы я не повел себя так безрассудно, если бы дал этим мародером обокрасть мой дом, а сам ушел вместе с Ирен… Хотя кому я вру. Я бы стал защищать свой дом до конца, я бы не ушел, не сбежал как последний трус, потеряв остатки гордости и чести. Мне просто надоело убегать, надоело прятаться, делать все правильно, все во благо другим. Я тоже хотел побыть эгоистом. И сейчас… я не знал, как лучше мне поступить. Все мои попытки следовать своим желаниям приводили к большим неприятностям. Я хотел забрать девушку из этого места, но умом-то понимал, что это делать никак нельзя.
Но как объяснить это Ирен, которая, наверняка решила, что я уведу ее отсюда?
Когда судорожные всхлипывания затихли, Ирен, подрагивающим голосом, который еще не совсем отошел от слез, прошептала:
– Вы правда? Правда, не уйдете?
Я замялся. Говорить или нет?
– Монахини вряд ли примут в свою закрытую сект… сообщество мужчину в самом расцвете сил, так что…
Ирен отпрянула от моей груди и слегка обиженно на меня посмотрела, на ходу вытирая слезы.
Я поморщился. Не хотел врать, а получилось… то, что получилось.
– Вы только пришли, - дрожащим голосом проговорила она, явно намереваясь вновь заплакать, - а уже уходите?
– в ее взгляде так и читалась, мол, вновь хотите меня бросить?
– Я должен, - вздохнул я и с плохо скрытым злорадством сдал Ариана.
– Ваш брат очень просил меня не усложнять вам жизнь и…
– Почему опять все хотят за меня решать, что мне делать?
– воскликнула Ирен, обвиняющее смотря на меня.
– Почему Ари думает, что здесь мне будет лучше?! Почему?! Я… - плечи девушки поникли, словно кто-то разом затушил ее запал.
– Я не хочу вновь терять вас… Я…. Если вы уйдете, то мы больше не встретимся. Я не смогу вновь пережить…
– Ирен, - я приобнял ее за плечи, - вы сильная. Я очень хочу вас отсюда забрать, но и вправду не могу остаться…
– Тогда зачем пришли?
– она трогательно на меня посмотрела покрасневшими от слез глазами.
– Почему терзаете меня, почему заставили вновь поверить… в надежду…
Я не знал, что ответить. Я не подумал о чувствах девушки, поддавшись своему эгоистичному желанию увидеть ее. Можно было сказать, что мне просто нужна была реликвия, и я пришел ее забрать, но, откровенно говоря, это было жалкое оправдание, особенно, перед лицом Ирен. Да и говорить такое девушке, которая все это время меня ждала?
Но я не успел ответить. Внезапно дверь в келью открылась и на пороге появилась монахиня.
– Ирен, ты… - с порога начала она, но, увидев, что та не одна, резко замолчала. Замолчал и я, быстро отодвинувшись от принцессы и на всякий случай убрав за спину руки.
Брови монахини удивленно взлетели вверх. Я попытался притвориться ветошью. Не вышло. Хотя я ее понимаю - ведь не каждый день в монастыре расхаживают мужчины, даже более того, оказываются в келье подопечной монахинь в таком… непотребном виде. Хотя, что это я. Я же в образе дамы. Да и сама картина, представшая перед глазами монахини могла трактоваться весьма неоднозначно: с одной стороны - незнакомая дама с ошалелым взглядом и в помятом платье, с другой - всхлипывающая принцесса.
Я б на месте этой дамочки возмутился: “Какого… демона здесь происходит!” Что та и сделала, ошеломленным полушепотом спросив:
– Что… что здесь происходит?! Кто это? Ты в порядке?
– Нет, все в хорошо, - мило улыбнулась Ирен, вытирая слезы.
Я слегка расслабился - если эта монахиня сразу не подняла тревогу, то потом и подавно будет молчать. А если нет - отправлю ее к Гриворду. Соседкой. В кладовку.
– Знакомься, это моя подруга Мадлена, - принцесса решила вспомнить правила приличия и познакомить нас с друг другом.
– Мадлена, это Ник.
– Оу… тот самый Ник?
Всмысле, “тот самый”? Она про меня рассказывала?
Ирен кивнула, а меня окинули оценивающим взглядом. И судя по выражению лица девушки - признали, скажем, уж точно не идеалом девичьих грез. Я тоже повнимательнее рассмотрел так называемую “подругу” Ирен. Закрытое бесформенное платье не смогло скрыть соблазнительных изгибов тела, ее манера держаться, взгляд и мимика создали несоответствие между тем, за кого она хотела, чтобы ее приняли и тем, кем она являлась на самом деле. Это было похоже на то, если бы Риэла одеть как жреца и заставить читать проповеди. Девушка явно была из благородной семьи и, честно сказать, даже монашеское одеяние на ней сидело, как дорогое платье из шелка и батиста. И как я сразу не заметил, что эта девица совершенно не похожа на монахиню? Видно, из-за страха разоблачения.
Несмотря на хорошенько личико и фигуру, она мне не понравилась. Да и с каких пор Ирен заводит дружбу в таких отвратных местах и тем более, рассказываем обо мне всем подряд? Честно сказать, неприятно.
Налюбовавшись на меня, Мадлена посмотрела на принцессу и осторожно поинтересовалась, совершенно не смущаясь посторонних:
– Так значит, побег отменяется?
Побег? Что?
– А вот и нет!
– решительно заявила Ирен и посмотрела на меня.
– Я все равно хотела сбежать и кое-кто уже ничего не решает. Правда ведь, Мадлена?