Возвращение к истоку. Передача светильника
Шрифт:
Вы можете отбросить эго в поисках чего-то. Значит, в действительности вы не отказались от эго, вы просто заключили сделку. Осознав тот факт, что эго отвратительно, что оно представляет собой источник всего несчастья и болезней, вы просто отбрасываете его. Вы не спрашиваете: «Что я приобрету, отказавшись от своего эго?», потому что всякое приобретение есть тонкий поиск эго. Вы просто отбрасываете эго, потому что оно бесполезно, вредно, ядовито.
Вы идете по лесу и натыкаетесь на змею. Вы сразу же отскакиваете в сторону. Вы не спрашиваете: «Что я приобрету, отскочив в сторону? Я не отойду до тех пор, пока не выясню наверняка, что я получу за такой свой поступок». Вы просто улепетываете, не
Горит ваш дом. Вы не спрашиваете, что приобретете, выбежав из дома на улицу. Вы просто уносите ноги из дома, не задумавшись ни на секунду. Вы думаете о своем поступке, когда выбрались из дома. На самом деле, вы бежите без всяких мыслей. Когда вы уже вне опасности, вы сидите под деревом и оглядываетесь по сторонам. Тогда вы начинаете осмысливать произошедшее событие. Почему вы побежали? Вы осознали пожар, и само ваше понимание стало изменением, преображением, революцией.
Если вы понимаете, что эго - это ваш горящий дом, вы выскакиваете из него. Вы не спрашиваете, какая вам выгода в том, чтобы отказаться от эго. Вы просто становитесь никем, обыкновенным человеком. А когда вы обыкновенный, у вас все начинает происходить само собой.
Дзен обыкновенный, он делает людей просто никем, и в этом его красота. Когда вы становитесь никем, когда вы обыкновенные - это и есть самое необыкновенное явление на свете. Послушайте, все люди хотят быть необыкновенными. Поэтому стремление быть необыкновенным очень обычно, ведь все люди хотят этого. Стать обыкновенным - вот абсолютно необычное желание; никто не стремится быть обыкновенным, запомните. Вы можете понять мастеров дзен, только если вы обыкновенные.
По этой причине семя, семя безмолвия, семя внутренней пустоты, которое Будда передал Махакашьяпе, пришлось перенести в Китай. Дело в том, что в Индии в прошлом сложилась некая грандиозная организация, которую составляют брамины. Вы не найдете более эгоистичных людей, нежели брамины, они создали в Индии целую иерархию. Они были самыми необыкновенными, немногими избранными главенствующими людьми.
Они даже разделили общество на касты, по образу тела. Брамины заявили, что обыкновенные люди, которые работают своими руками, подобны ногам, составляя низшую касту. Торговые люди подобны животу, они помогают телу, представляя собой его центр. Они оформляют физиологию, уподобляясь животу. Следом за ними идут воины, солдаты, кшатрии. Они подобны рукам, чтобы защищать, оборонять. А брамины подобны голове, ведь они мыслители, философы. Голова выше всех. Все тело существует ради головы, а голова существует не ради кого-то, а ради самой себя. Голова существует для того, чтобы управлять телом и дисциплинировать его. Все тело обязано подчиняться голове, и если взбунтуется нога, ее следует отрезать и выбросить.
Эти брамины самый эгоистичный народ, и Гитлер не случайно сделал выбор в пользу названия, которое брамины дали индуистам, то есть термина «арийцы». Гитлер назвал собственный народ арийцами. Это слов означает самого благородного человека, лучшего. Итак, брамины стали источником всего фашизма в мире. Гитлер -это всего лишь побочный продукт, ответвление. У Гитлера мастером был Ницше, который превозносил браминов. Величайшим брамином, и, разумеется, самым безумным, абсолютно невротичным, стал Ману. Он разделил индуистское общество, ввел моральные нормы и создал иерархию.
Итак, Будде было очень трудно учить людей никем не становиться, почти невозможно. Будду окружали брамины. Идея о своей особенности так обыкновенна, что уже вошла в кровь каждого человека, а брамины истово оберегают и лелеют свои эго, они не собираются быть обыкновенными. Нельзя и предположить, что брамин будет готов сделать что-то своими руками. Для него это грязная работа, ее выполняют грязные люди, то есть неприкасаемые, шудры, к которым запрещено прикасаться. К этим людям нельзя не только прикасаться, нельзя попадать даже в их тень.
Даже в наше время, в двадцатом веке, в Индии есть деревни, в которых дворник или сапожник, идя по улице, обязан громко объявлять: «Я шудра, неприкасаемый. Я иду по этой улице», чтобы мог остановиться брамин, собирающийся выйти из дома на улицу, ведь по этой же самой улице идет неприкасаемый. В этот миг вся улица становится грязной. Если же тень неприкасаемого, идущего по улице, ляжет на брамина, значит, шудра совершит против брамина преступление. Его могут наказать за такой проступок, привлечь к ответу, даже приговорить к смерти! В прошлом убили много таких людей. Преступление шудры совершалось не только тогда, когда его тень падала на брамина, но и тогда, когда его тень накладывалась на тень брамина.
Будде было почти невозможно научить людей осознавать красоту обыкновенности. Будда родился среди людей, которые были законченными эгоистами, поэтому буддизм не смог выжить в Индии. Здесь остались капли его учения, да и то из-за влияния Будды, благодаря его личности, силе, благодаря самому его естеству. Но как только Будда умер, вскоре его учение полностью вытравили. Поэтому Бодхидхарме пришлось перебраться в Китай. Но почему в Китай? Он мог поехать в Бирму, на Цейлон, в Афганистан, в любую точку мира. Почему же именно Китай?
На то была особая причина, ведь в Китае в то время была подходящая почва. Лао-цзы и Чжуан-цзы подготовили в Китае почву. Они создали особую атмосферу, ауру, поскольку жили как обыкновенные люди. Если бы вы прошли мимо Чжуан-цзы, то не смогли бы узнать его до тех пор, пока не приобрели очень глубокое понимание, пока не пережили бы сатори, проблеск вечного. Только тогда вы смогли бы понять, что вы прошли мимо Лао-цзы или Чжуан-цзы, и только тогда. Они ничем внешним не выказывали свое качество.
Вы можете узнать папу римского, потому что на нем богатые одежды. В нем ничего нет, вся красота только вовне. Если бы папа римский вошел в комнату в обычной одежде, никто не смог бы узнать его. Если бы в комнату вошел Чжуан-цзы, его смогли бы узнать только немногие люди, обладающие определенной глубиной понимания. Чжуан-цзы ведет себя как обыкновенный человек, то есть удит рыбу, рубит дрова, выполняет всякую домашнюю работу. Он будет делать все, что нужно для жизни. Он не кто-то особенный. Учение Будды расцвело в Китае, там оно достигло совершенства. Нансен - это соединение Будды и Лао-цзы, слияние буддизма и даосизма. А дзен - это соединение всего, что прекрасно в Будде и Лао-цзы. Поэтому нет ничего подобного дзен, так как два потока, невероятно мощных, сказочно прекрасных, в полной мере от неведомого, соединились. Раньше такое соединение никогда не возникало. Сливались другие религии, но они делали это как враги. Эти части конфликтовали, сталкивались друг с другом. Что-то получалось даже из такого столкновения, но подобное явление не может быть прекрасным. Такой рост лишен естественности.