Возвращение к звездам
Шрифт:
В это время зазвучал сигнал, и тут же компьютер сообщил: «Перемена курса». Сквозь подошвы стала чувствоваться вибрация двигателя.
– Сейчас мы увидим, насколько быстр компьютер у Капустина, – сказал Скугаард. – А также насколько быстр он сам. Машина способна только поставлять информацию. А чтобы знать, что делать – тут уж надо работать мозгами.
– Что происходит?
– Я разделил наши силы. По двум очень важным причинам. Наш корабль и вон тот, «Швериг», единственные, на которых есть сложные противоракетные системы. Объяснение простое – оба корабля дезертировали из Земных Сил.
Ян посмотрел на дисплеи, показывающие положение разных кораблей. Они медленно перемещались относительно друг друга по сложной траектории, управляемые компьютерами. Флагман был впереди, а другие выстроились вслед за ним. Вторая половина пошла за «Шверигом» – и вот уже обе эскадры полностью разделились.
– Это предоставит возможность Капустину кое над чем подумать, – сказал Скугаард. – Все наши корабли выстроятся в линию за двумя ведущими. И эта линия будет указывать на неприятельский флот. И это означает – как они убедятся, – что все корабли, кроме двух, для них исчезнут. Хорошо, что товарищ адмирал не читает исторических произведений. Вы когда-нибудь слышали об адмирале Нельсоне, Ян?
– Слышал... если это тот парень, который стоит на колонне посреди Трафальгара.
– Тот самый.
– Какой-то герой Англии, средневековый, кажется. Воевал с китайцами?
– Не совсем. Хотя, наверное, ему это бы понравилось. Он готов был вступить в схватку с любым флотом. Последняя его победа, которая, кстати, его и погубила, было победа в Трафальгарской битве, когда он прорвался сквозь строй французских кораблей в точности так, как задумал. У него на то были иные причины, хотя результат в этом случае будет тот же. Ведущий корабль выдерживает огневой напор, пока не соприкоснется со строем, а потом...
– Снаряды выпущены, – сказал компьютер.
– Мы еще не вошли в зону поражения? – спросил Ян.
– Весьма похоже. Но эти снаряды – противоракетные. Их двигатели делают короткую вспышку, после чего замолкают. Это означает, что они создают перед нами защитный зонтик, чтобы перехватить наши снаряды. Мы тоже кое-что имеем на этот счет.
Вскоре в космосе перед нами расцвел беззвучный огненный шар. Он был очень ярок, несмотря на расстояние, и обзорные экраны потемнели от перегрузки и были затянуты фильтрами.
– Как это ново, – сказал Скугаард. – Капустин в первой же атаке применил ядерные снаряды. Хорошая идея, если противник несведущ. И напрасная трата снарядов, так как я знаю, сколько их у него на борту.
Адмирал Скугаард поглядел на часы, затем на экран, на котором были видны две эскадры, выстроенные строгими линиями в кильватерах ведущих кораблей.
– Исторический момент, – сказал
19
– Они что-то почуяли, – сказал Капустин озабочено, но без опасения в голосе. Ловушка была подготовлена. Все, что оставалось сделать Скугаарду – это угодить в нее. В Танке корабли вражеского флота сближались друг с другом, исчезая из виду один за другим, пока из них не осталось всего два. Поскольку голография представляла трехмерное изображение, сейчас им предстояло иметь дело всего лишь с двухмерной картиной.
– Они переходят на космические двигатели! – закричал Капустин. – Пытаются убежать от меня!
– Этому не бывать, товарищ адмирал Капустин, – сказал Онегин, тщательно подбирая слова. Труднейшим в его работе было так представлять информацию Капустину, чтобы тот думал, что сам до всего додумался. – Я слышал из ваших собственных уст, что внутренние поля гравитации не позволяют применять космические двигатели Фосколо в непосредственной близости от планет. Происходит нечто гораздо более простое. Они выстраиваются в два ряда...
– Это очевидно. Любой дурак способен до этого додуматься. Не тратьте мое время, объясняя самоочевидное. Но заметили ли вы, что у них изменились и курсы? Держите глаза нараспашку, Онегин, и кое-чему научитесь.
Трудно было не заметить множества происходящих изменений – огненные стрелы вращались и вовсю меняли позицию. Тем времен операторы Танка создали программу построения двух рядов кораблей внутри Танка. Это ничего не значило, но было приятно адмиралу. А настроение адмирала всегда являлось проблемой первостепенной важности для команды.
– Я хочу знать, где на этот раз пересекутся наши курсы. И пошлите еще ракет, атомных. Чтобы их пилоты, когда приблизятся, оказались в сети разрывов...
– Ограниченный запас топлива... Быть может, еще рановато... может выпустить другие ракеты...
– Молчать! Делать, что приказано!
Слова эти прозвучали тихо и однотонно, и Онегин похолодел, поняв, что зашел слишком далеко.
– Слушаюсь, сию секунду! Это гениальная идея!
– И дайте мне прогноз выхода противника на орбиты!
В Танке появились извивающиеся конуса света, излучаемые двумя приближающимися эскадрами. Поначалу конусы освещали огромное пространство космоса, захватывая всю Землю и множество сателлитов. Дальнейшая информация, поступившая с радара, заставила конусы сузиться, вновь превратиться в две линии.
– Два отдельных удара, – сказал Капустин, переводя взгляд с одной линии на другую. – Первый нацелен на лунные базы. Чудненько. Ракетные установки уничтожат их, как только они приблизится. А второй удар, куда он направлен?
– Очевидно, на геостационарную орбиту. Там другие спутники. Возможно...
– Возможно все, что угодно. И это не имеет значения. Они будут мертвы и рассеяны в тончайший атомный газ задолго до того, как туда доберутся. Мы хорошо подготовили свои войска. Я хочу перехватить обе эскадры, встав у них на пути. Чтобы напасть на Землю, им понадобится напасть на нас. А это будет не так-то просто.