Возвращение колдуна
Шрифт:
— Я понимаю ваше беспокойство, — продолжил Лоскамп, очевидно заметив тень сомнения на моем лице. — Мне тоже страшно, точно так же, как страшно и другим, кто будет рядом с вами. Но у нас нет другого выбора. — В его глазах блеснул яростный огонь. — Однако мы можем защитить себя! Иллюзии лабиринта не будут нам помехой, а от его существ нас будут защищать наши рыцари с мечами.
— Разумеется, — сказал я. — Но не слишком ли все просто? Вы говорите так, словно речь идет о прогулке.
— Это не будет простой прогулкой, — серьезно продолжил тамплиер. — Нас будут сопровождать пятьдесят
— И что же, — сказал я, исподлобья глядя на него, — навело вас на мысль, что я добровольно соглашусь пойти туда с вашими рыцарями?
— То обстоятельство, что мы знаем вас, Роберт, — с суровостью в голосе ответил Лоскамп. — Лабиринт скоро проснется и станет существом невиданной силы и злобы. Чудовище уже начало отходить ото сна, и когда оно придет в себя окончательно, то никакая сила на земле больше не сможет защитить мир от его вторжения. Роберт, этот монстр будет занимать все большие пространства, поглощая соседние улицы, отравляя воду в каналах, что в итоге приведет к его полной власти над Амстердамом. То же самое грозит другим городам королевства. Возможно, и всему миру.
Я молчал. Ужасная картина, нарисованная Лоскампом, заставила меня содрогнуться. Слушая его, я не сомневался, что он, как и Балестрано, не лгал и даже не преувеличивал. Все, что сказал тамплиер, было очень серьезно.
На мгновение мне показалось, что я вновь нахожусь в искаженных коридорах и катакомбах лабиринта и чувствую адскую вонь зла, которым было одержимо это существо. А затем у меня было что-то вроде видения: огромный Амстердам, поглощенный этим молохом и превращенный в гигантский лабиринт из объединенных домов и зданий; каналы, где вместо воды текла кровь; дома, ставшие ловушкой для людей; улицы, которые вели прямо в ад. Я задрожал от ужаса, охватившего меня.
Лоскамп прав. Конечно, он был циником, расчетливым и хитрым, за дружеской улыбкой которого скрывалась злая сущность. Но он действительно прав. И я осознавал, что у меня нет другого выбора, а значит, мне нужно присоединиться к ним и вновь отправиться в самое сердце ужаса.
— Вы победили, — пробормотал я. — Я помогу вам.
Балестрано кивнул.
— Я так и думал, что вы согласитесь, Крэйвен.
Я посмотрел на него и попытался уловить хотя бы оттенок фальши или предательской хитрости в его серых глазах, но не смог.
— А когда… настанет время? — тихо спросил я. — Когда это… существо проснется?
— Если мы ничего не предпримем для предотвращения этого? — спросил Лоскамп и, подумав несколько секунд, пожал плечами. — Скоро. Через пару дней. Может, через неделю. Но не больше.
— Тогда у нас совсем не остается времени, — пробормотал я.
Лоскамп покачал головой.
— К сожалению, это так.
Я кивнул, задумчиво провел пальцами по кристаллу моей шпаги и шумно вдохнул, прежде чем задать решающий вопрос:
— И когда мы выступаем?
Балестрано улыбнулся.
— Сейчас.
Наступил полдень. Город окончательно проснулся и теперь пульсировал
Мне было холодно. Несмотря на согревающие лучи солнца, которое подобно большому доброму глазу стояло на небосклоне, я, казалось, превратился в ледышку. Пальцы на руках и ногах одеревенели, а мышцы свело судорогой.
Но на этот раз причиной было не дыхание зла, которое я чувствовал и от которого у меня бегали мурашки по спине, а страх. Совершенно обычный страх. Мысль о том, что я во второй раз — добровольно! — отправляюсь в этот ужасный лабиринт, просто сводила меня с ума. Мои руки дрожали, и нижняя челюсть болела от того, что я крепко сжал зубы, чтобы не было слышно, как они стучат.
Лоскамп, который стоял на корме лодки, выпрямившись во весь рост, и одной рукой крутил руль, бодро улыбался мне. С тех пор как мы вышли из дома, я не перекинулся с ним и парой слов, хотя прошло уже почти два часа. На веслах сидели четыре молчаливых брата, которые, повинуясь приказам Лоскампа, ловко направляли лодку в самые разные кварталы города. Мы побывали почти на всех улицах Амстердама. Мы постоянно останавливались, и тамплиер сходил на берег, исчезая в доме или же обмениваясь парой фраз с прохожим, явно не случайно оказавшимся на берегу.
Это было похоже на стратегическую подготовку. Тамплиер созывал своих людей, и я знал, что, кроме нас, на пути к улице Ван Денгстерштраат уже сейчас находилось около двух десятков рыцарей ордена. Целая маленькая армия. Но насколько жалкой она была по сравнению с врагом, против которого мы выступали!
Наконец мы добрались до места, где два канала пересекались, подобно перекрестку улиц. Лоскамп налег на руль, и лодка повернула вправо. Мы поплыли быстрее, и с каждым кварталом, который мы миновали, мне все больше казалось, что жизнь осталась где-то позади.
Я заметил, что прохожих вдоль берега канала становится все меньше и меньше. Наконец наша лодка оказалась в обедневшей местности с гнилой водой, которая слишком хорошо была мне знакома. Я содрогнулся от неприятных ощущений, неудержимо нахлынувших на меня.
— Боишься? — неожиданно спросил Лоскамп.
Я изумленно посмотрел на него снизу вверх, сначала покачал головой, а потом неожиданно кивнул.
Лоскамп натянуто засмеялся.
— Я тоже, Роберт.
Затем он указал на четырех широкоплечих мужчин в коричневых накидках, которые сидели на веслах.
— Они тоже боятся. Но мы должны это сделать.
Фламандец расправил плечи, придирчиво осмотрел себя и застегнул пуговицу на пальто. Под верхней одеждой на нем была белая униформа тамплиеров, из-под которой при более внимательном взгляде можно было заметить проступающие под тканью очертания меча.
— Мы должны это сделать, — повторил Лоскамп, — так как от успешности нашего предприятия, возможно, зависит жизнь миллионов невинных людей.
Мне показалось, что его слова прозвучали как оправдание.