Возвращение Конана

де Камп Лайон Спрэг

– Хотен, из Кхеми, охранник купца Зебаха. Пошли со мной! Нанесем визит в этот уголок наслаждения!

Конан не был специалистом в вопросах сладострастия и лицемерия, и потому его поведение наверняка возбудило бы подозрение в любом трезвом человеке. Однако пьяный туранец согласился покинуть таверну без всякой задней мысли. Вожделение загорелось в нем, он качнулся вперед, громко икнув.

– Веди меня, человек! Я достаточно долго блуждал в этой проклятой пустыне и соскучился без женщин!

– Это ты вместе с другими устроил засаду на зуагиров?

– С другими?! Я командовал другими!

– Великолепно!

–

Еще бы, это было знатное сражение. Но только эта проститутка Тэнери испортила мне настроение, чтоб она провалилась.

– Она отвергла тебя?!

– Хуже! Она залепила мне пощечину, когда я попытался поцеловать ее в палатке!

– Какая дерзость!
– воскликнул Конан.

– Это еще не все. Она угрожала содрать с меня кожу на большой рыночной площади Аграпура, если я не стану вести себя как следует! Это с меня, Ардашира из Акифа! Как будто человек с красной кровью может контролировать себя, глядя на ее прекрасное тело.

– Какой позор - угрозы от женщины!

– Достаточно об этом! Веди меня в твой дом наслаждений, стигиец. Я хочу забыться в веселье!

Он полез сквозь толпу, шатаясь из стороны в сторону. Конан последовал за ним. Холодный ночной воздух улицы оказал действие мокрого полотенца. Поначалу капитан шел, все так же качаясь. Внезапно он с удивлением посмотрел на закрытое капюшоном лицо своего спутника, идущего рядом.

– Но, - начал он, - не торопись, мой быстроногий друг! Ты не сказал, где находится этот желанный дом с женщинами, о котором я никогда не слышал, хотя не один раз прошёл Баклу вдоль и поперек. Позволь мне взглянуть на твое лицо.

Речь Ардашира была прервана сильной рукой, сдавившей ему глотку. Достаточно могучий человек, капитан ничего не смог противопоставить железной хватке киммерийца. Когда охранник почти потерял сознание, Конан просто утащил его в темный переулок и там быстро связал его же поясом. Лежа на спине, пленник увидел перед собой горящие глаза киммерийца, который прошептал на туранском языке с варварским акцентом:

– Ты спрашиваешь мое имя, восточная собака?! Наверное, ты слышал о Конане, известном у зуагиров как Бамад ал-Аптх?! Или, может, ты слышал о главе пиратов Вилайетских?!

У туранца вырвался только слабый стон. Конан продолжал:

– Я вернулся с запада, и теперь хочу знать, сколько солдат в форте, - и если ты мне не скажешь, я выдавлю тебе глаза и сдеру кожу с подошв твоих ног!

Капитан был буквально парализован страхом. Обычным врагам - зуагирским бандитам, кшатрийским легионерам или каким-нибудь солдатам западных наций - он смотрел в лицо со стойкостью закаленного воина. Но гигант-варвар, склонившийся над ним с кинжалом, вызывал в нем ужас. История смелых подвигов Конана окружила его имя магическим ореолом. Ардашир знал, что угрозы варвара не пустой звук. Конан мог выполнить роль палача без всяких угрызений совести. Вот почему, узнав имя своего врага, Ардашир рассказал все. Регулярный гарнизон состоял из двенадцати сотен всадников, расположившихся в бараках у главных ворот. Примерно сотня имперских охранников квартировалась в центре города. Главарь зуагирских бандитов был посажен на цепь в подземную темницу губернаторского замка.

Госпожа Тэнери тоже находилась в замке. Численность охраны ворот капитан не знал. Конан застыл, обдумывая ситуацию. Было известно, что казармы имеют единственный

выход. Имея в своем распоряжении свыше двух тысяч человек и используя полученные сведения, он, наверняка, одержит победу. Свет луны подсказал киммерийцу, что время уже подошло к двенадцати часам. Нужно было спешить. Он проверил натяжение ремня, кляп во рту пьяного и оттащил Ардашира подальше в переулок.

"Я должен действовать тихо, - пронеслось в голове Конана.
– Хотя следовало бы перерезать собаке глотку. Но зуагиры сделают это и без меня, когда найдут его".

Слабая барабанная дробь наполнила роскошные апартаменты на втором этаже губернаторского дворца. Госпожа Тэнери лежала на шелковом диване и лениво покусывала яблоко, взятое с низкого столика, что стоял на ковре перед ее ложем. Прозрачное платье нисколько не скрывало ее соблазнительные формы, хотя человек, находившийся в комнате, не обращал на ее женские прелести никакого внимания. Этот человек был маленького роста, кривоногий, одетый в грязные шкуры и потертые меха. Его сморщенное обезьянье тело и лицо были раскрашены в черный и красный цвета. Длинные черные волосы были заплетены в сальную косу, а на шее висело ожерелье из человеческих зубов. Вокруг него распространялся кислый запах пропотевшего, давно не мытого тела. Свирепый варвар-кочевник, он принадлежал к племени Бигор, обитавшему к северу от моря Вилайет. Человек сидел на полу, скрестив ноги и уставившись на струйку дыма, который поднимался от расположенной перед ним жаровни. Волны голубого дыма сплетались в причудливые фигуры. Зажимая в одной руке небольшой барабан, кочевник непрерывно стучал по нему пальцами другой. Выбив последние стаккато, шаман остановился.

– Что ты видишь, Татур?
– спросила Тэнери.

– Он придет, - высоким голосом заявил шаман.
– Тот, которого ты видела недавно.

– Кто это может быть?
– Тэнери резко дернулась.- Везус Чен держит зорких охранников - они не пропустят никого из посторонних.

– Тем не менее, он придет, - выл Татур.
– Духи не . врут, если ты останешься, он скоро будет тут.

– Он должен был войти в форт переодетым, - задумчиво прошептала Тэнери. Если он придет снова, что мне делать? Собирается ли он расправиться со мной? Отвечай!

Нотки паники зазвучали в ее голосе, а рука в волнении сильно сжала горло.

– Он спросит тебя о твоем задании, - Татур засунул руку в овчину и достал небольшой пузырек темно-красного цвета.
– Капни этой жидкости немного в его вино - и он в течение трех дней уподобится мертвецу.

– Хорошо. Но варвар осторожен. Он крайне подозрителен и может обнаружить в вине наркотик.

Татур вновь засунул руку в овчину и достал мешочек из кожи.

– Вот это даст тот же эффект, если он вдохнет.

– Что это?

– Высушенный желтый лотос из Кхитая. Употребляй только в крайнем случае. Если вдохнешь сама, то окажешься в обмороке, а если вдохнешь глубоко - умрешь.

– Все это убеждает, но недостаточно. Быть может. мне предстоит столкнуться с убийцей, и тогда я хочу иметь путь к отступлению, если твои снадобья не помогут. Пусть кто-нибудь другой недооценивает киммерийца, только не я. Тем более, что ты знаешь: он хорошо запомнил нашу последнюю встречу.

Улыбка собрала в комок многочисленные складки на лице Татура, и оно стало похожим на печеное яблоко.