Возвращение Конана
Шрифт:
– Форт неприступен для прямой атаки, мы не имеем ни баллист, ни каких-либо других осадных машин. Подобно всем пограничным постам, форт хорошо снабжен продуктами и может выдержать долгую осаду. Кроме того, решительная вылазка закаленных в боях эскадронов рассеет наши плохо вооруженные отряды. Наш шанс заключается в ударе изнутри: кавалерия не сможет маневрировать - и мы используем наше численное преимущество. Нужно действовать хитростью. Предлагаю снарядить караван с тем запасом добычи, которая хранится в оазисе. Пятьдесят человек оденутся купцами, рабами, погонщиками и поведут караван в форт. Если мы пойдем по дороге в Чердрур,
Киммериец поднялся, поправив ножны.
– За работу, волки пустыни! До рассвета я хочу иметь снаряженный караван!
Звякали бубенцы верблюдов. Ноги людей и животных, проходящих в ворота форта Бакла, поднимали облака пыли. У ворот высокий купец, как видно, предводитель каравана, что-то объяснял охране.
– Господи, я - Забах-шемит из Анакии. Я пришел из Буккуба и направляюсь в Чердрур, чтобы обменять свои товары.
– Кто это?
– капитан показал на высокого человека, закутанного в халат. Его капюшон был низко надвинут на глаза, и можно было подумать, что перед стражей и впрямь стоит купец.
– Это мой личный слуга и телохранитель, - произнес купец.
– Стигиец, другие - охранники, погонщики верблюдов и слуги. Клянусь Авторат, до чего хорошо снова почувствовать себя в безопасности за этими надежными стенами! Я очень боялся нападения зуагирских банд. Как может видеть благородный капитан, мои люди хорошо вооружены, но, хвала богам, никто из вонючего сброда пустыни не напал на нас, и все мы живы.
Капитан оскалил зубы в усмешке.
– Твои предосторожности принесут тебе убытки, почтенный. Теперь и женщина может спокойно путешествовать одна, не то что караван. Вчера эскадрон имперских охранников передавил целую кучу этих пустынных крыс и захватил в плен их главу. Только одной собаке удалось сбежать!
– О, - воскликнул шемит.
– Какие восхитительные новости!
– И всего-то - один день работы. Теперь уже нескоро они возобновят набеги. Везус Чен приказал убивать всех зуагиров, попавших в руки наших патрулей, невзирая на пол и возраст. Ты вовремя вернулся и можешь путешествовать, не опасаясь никаких врагов.
– В знак моей благодарности я принесу жертвоприношение Белу, - ответил купец. В это время прошел последний из верблюдов каравана. Четыре охранника кинулись закрывать ворота, железные створки качнулись и сошлись. Они были укреплены навесами толще человеческой ноги. Массивные засовы лязгнули и встали на место.
Форт напоминал небольшой город. Высокие зубчатые стены из камня опоясывали массу зданий с парапетами и балконами. По стенам расхаживали стражники. Пространство внутри крепости было достаточно обширным. В форте Бакла расположилось много таверн и игорных домов. Они поддерживали настроение и боевой дух гарнизона. В центре находился шумный рынок, где можно было встретить и вооруженных солдат в остроконечных шлемах, и купцов, предлагавших экзотические товары, и женщин, закутанных в шали. Повсюду разносились крики уличных торговцев.
С одной стороны базарной площади поднималась могучая цитадель - жилище губернатора, крепость внутри крепости, со стенами из серого камня, узкими окнами и медными тяжелыми дверями. Те, кому удалось побывать
Наступил вечер. Небо быстро темнело. Свечи и лампы осветили окна домов. В тавернах из подвалов поднимали бочки вина. Игроки замысловато метали кости. Начиналась многоцветная ночная жизнь туранского города. В домах у западной стены, занимаемых прибывшими караванами, возник спор между Конаном и мнимыми купцами. Почти все склонялись к тому, чтобы никто из каравана не покидал зданий и оставался на месте, дожидаясь условного часа. Но Конан был другого мнения. Имея два часа в запасе, он хотел найти человека, который мог бы рассказать о расположении сил врага в форте. Квартиры офицеров и казармы солдат он успел заметить у главных ворот, но необходимо было знать численность войск противника.
– Замолчите! Или я вырву ваши языки! Я сделаю так, как сказал. В тавернах полно пьяных солдат, и у одного из них я, наверняка, получу нужные сведения. Я выжму его, как мокрую тряпку.
Железная решимость киммерийца заставила умолкнуть его соратников. Он запахнул халат и вышел, глубже надвинув капюшон. Эта предосторожность была нелишней: варвар опасался, что кто-нибудь из туранцев, обладающих хорошей памятью, может его узнать.
Запах кислого вина, слабого пива и пота волной ударил в лицо Конана, когда он уверенно вошел в первую попавшуюся таверну. Попойка была в самом разгаре. Проститутки сновали с кружками пива и бокалами вина, подсаживались на колени наполовину пьяным солдатам которые, опустошив свои кубки, требовали еще. Атмосфера напоминала западные таверны, только одежда людей была более многоцветной.
Увидев небольшой свободный столик в углу, громадный варвар сел в скрипящее кресло и потребовал кружку пива. Утолив жажду огромными глотками, он осмотрелся вокруг. Пара пьяных копьеносцев упала на пол и начала бороться между пронзительно визжащими женщинами. Тугие мышцы играли под их загорелой, обветренной кожей. За соседним столиком играли в кости. Блестящие глаза варвара внимательно вглядывались в грубые пьяные лица, переходя с одного на другое. Конан все время был настороже; нервы его редко подводили, но он находился во вражеском логове, и мог ожидать подвоха с любой стороны.
– Что пьешь? Тихая овечка!
– вооруженный гигант с грохотом откинул кресло и протиснулся через толпу, осыпавшую его проклятиями. Он опустился за столик Конана. Глаза киммерийца сузились. Человек носил алую одежду и белый тюрбан имперской охраны. Из тюрбана торчало страусиное перо - эмблема капитана привилегированных королевских войск. Без сомнения, громила принадлежал к отряду, который разбил зуагиров и взял в плен Алала. Вполне возможно, он сам и командовал этой операцией. То был счастливый случай, посланный богами. Если, конечно, Конан не упустит его...
С развязным видом киммериец наклонился вперед, его лицо по-прежнему скрывалось под капюшоном.
– Ты, наверное, не удивишься, если я скажу, что это довольно скучное место. Я пришел сюда только для того, чтобы промочить глотку, - он дружески ударил солдата по плечу.
– Я собираюсь в одно местечко, где женщины горячи и в искусстве любви не уступят куртизанкам Шадизара!
Капитан кивнул, поднял голову и попытался сосредоточиться.
– Кто? Женщины? Хорошая идея! А кто ты сам?!