Возвращение корабля-призрака
Шрифт:
Тил в бешенстве вскочил и указал пальцем на раскрытую дверь:
— Вон! Вон из моей каюты, невежи неотёсанные! Вон, или я прикажу спустить с вас шкуру! Вон, я сказал!
— Но, капитан, прошу прощенья… — неуверенно пролепетал Берти.
Взгляд, который устремил на него капитан, заморозил бы и ямайский ром в жаркий день.
— Немедленно вон!
Оба матроса знали, что с капитаном лучше не спорить, и выбрались из каюты. Всё ещё стоявший у дверей кок, с подносом на вытянутой руке, встретил их сочувственным взглядом и тихонько постучал в дверь, которую
— Войдите, — раздался томный голос капитана. Кок уверенно вплыл в каюту, осторожно опустил поднос на стол перед Тилем и, поправляя ломтики лимона, проговорил:
— Доброе утро, сэр! Хочу доложить, сэр, что двое вахтенных дожидаются за дверью, когда им можно будет рапортовать вам.
Капитан капера налил себе мадеры и произнёс со своей обычной аристократической медлительностью:
— Вот как? Два вахтенных? Что ж, передай, пожалуйста, пусть войдут!
Кок позвал Чарли и Берти:
— Проходите, да не забудьте дверь за собой закрыть!
Поверх своего бокала Тил разглядывал неловко топчущихся перед ним матросов. Не успели они вымолвить и слова, как он поднял руку, призывая их к молчанию, и начал снова читать им нотацию:
— Никто вас не учил, что, прежде чем войти в каюту, полагается вежливо постучать? Не слышали об этом? Ну так повторяйте за мной: «Мы, темнота и неучи, собираясь войти в каюту капитана, образованного джентльмена, должны прежде постучаться». Повторите!
Спотыкаясь на некоторых словах, Чарли и Берти с грехом пополам повторили наставление. Тил промокнул усы салфеткой.
— Вежливость — вот главное в отношениях с капитаном. — Он взял со стола вилку и указал ею на Чарли: — А что, собственно, вы хотели доложить? Ну, говори!
— Справа по борту корабль, сэр. Миновал мыс. Похоже, французские пираты, сэр.
Тил уронил вилку, и она, звякнув, упала на тарелку.
— Чёрт побери! Что же вы молчали?
— Мы начали докладывать, сэр, но вы сказали… — подал голос Берти.
Убийственный взгляд капитана заставил его прикусить язык, а Тил принялся ещё и поучать беднягу:
— Прости, но разве я к тебе обращался?
Берти переступил с одной босой ноги на другую и опустил глаза:
— Нет, сэр. Капитан кивнул:
— А посему помалкивай! — Тил считал хорошим тоном не знать, как кого зовут из команды, полагая, что это ниже его достоинства. Он снова перевёл взгляд на Чарли:
— Значит, говоришь, корабль лягушатников? Пиратский? Все ещё в пределах видимости?
— Да, сэр! — глядя в глаза капитану, заверил его Чарли.
Тил поднялся с кресла.
— Что ж, покажем мерзавцам, что бывает с теми, кто лезет в мои воды! Кок, пришли моего камердинера. А вы двое бегом к старшему канониру и скажите ему, чтобы созвал матросов, да вдвое больше, чем обычно. И пусть ждёт команды.
Рокко Мадрида разбудили и вызвали на палубу с первыми лучами солнца. Его главные помощники — Пепе, Португалец и Боули — смущённо жались друг к другу на юте, отводя глаза от капитана. Мадрид вынул из ножен палаш и потыкал им в деревянный
— Когда вы это нашли и где именно?
— Нашли меньше четверти часа назад, капитано. — Боцман старался, чтобы его голос звучал уверенно. — Мы с Боули вытащили брус на борт. Пепе скажет точно, где это было.
Пепе нервно прокашлялся:
— Да брусок плыл за нами, капитано. Мне удалось его заметить.
Повернувшись на каблуках, Мадрид подошёл к лееру. Он вложил палаш в ножны и, что-то соображая, уставился на море. Трое подчинённых затаили дыхание, пытаясь догадаться, что будет дальше. К их радостному изумлению, обернувшись, Мадрид улыбнулся:
— Турон заметал следы! Очень ловко придумано! Значит, брус указывает нам на что? Первое — французы не собираются идти к Ямайке — и Порт-Роялю. Второе — они хотят направить нас по ложному следу. О чём это все говорит, амигос?
Он встретил непонимающие взоры троицы и улыбнулся ещё шире:
— Эх вы, тупицы, да из ваших трёх голов не составить и одну, годную для капитана. Турон не такой дурак, чтобы повернуть и пойти обратно в Картахену. Нет, видно, он срезал угол и пошёл на восток, прямо в открытое море. Значит, он появится либо у Эспаньолы, либо у Пуэрто-Рико. И тогда нам следует действовать так: мы тоже пойдём на восток, через пролив между двумя островами и прямо в Атлантику. Неважно, у какого острова Турон причалит! Когда он соберётся идти дальше, мы уже будем его поджидать. Ну-ка, Боули, принеси мне карты. Португалец — к штурвалу! Курс на восток. На этот раз лягушатник меня не проведёт!
Пепе, стоящий рядом с Португальцем у штурвала, спросил его шёпотом, когда капитан ушёл:
— Откуда мы знаем, а вдруг Турон пойдёт к островам Наветренным или Подветренным? А может, он двинет в Тринидад, а то и в Кюрасао или к Барбадосу?
Португалец уверенно поворачивал штурвал, щурясь, когда солнце слепило глаза.
— Откуда нам знать, Пепе? Как капитано решил, так тому и быть. А хочешь, пойди скажи ему, что безмозглый тупица думает по-другому.
— Нет, амиго! Я себе смерти не желаю, — возмущённо потряс головой Пепе. — Капитано знает — тупица вопросов не задаёт, он будет делать, как приказано.
Глава 4
За годы скитаний Бен ни разу не попадал под обстрел на море. Сначала он услышал далёкий гул. Они с Недом задрали головы к небу, и пёс недоуменно сообщил Бену: «Похоже на гром, а на небе ни тучки».
Тут прогремел бас Анаконды:
— Команде укрыться внизу! Капитан, нас обстреливают!
Турон, доставая на ходу подзорную трубу, промчался к кормовому ограждению, и в этот миг ярдах [7] в пятидесяти от него взмыл в воздух огромный фонтан. Капитан приложил трубу к глазу.
7
Ярд = 0,914 м.