Возвращение королевы

Флевелинг Линн

Глаза Ки были полны тепла, и в словах его звучала такая нежность, что Тамир почувствовала, как огромная ноша свалилась с ее души.

— Я не могу без тебя! — заговорила она, не в силах удержать рвущиеся наружу слова. — Спать с тобой в разных комнатах, прикасаться к тебе и не понимать, кто мы теперь друг для друга! Ты просто не представляешь, что я пережила! Я…

Ки опять стиснул ее руку.

— Думаю, мне надо жениться на тебе, тогда все встанет на свои места. Верно?

Тамир смотрела на него во все

глаза.

— Ты бредишь?

— Может быть, — усмехнулся он, — но я отвечаю за свои слова. Ты выйдешь за меня?

От охвативших ее радости и страха Тамир едва не потеряла сознание.

— Но как же… — Она не могла заставить себя произнести это. — Ты готов…

— Мы справимся. Или ты о другом? Может ли королева Скалы взять в супруги безземельного рыцаря, сына конокрада?

Тамир нервно расхохоталась.

— Только тебя, и никого другого! Никогда.

— Вот и славно. Значит, договорились.

Тамир устроилась поудобнее, прислонившись спиной к тюкам, и положила голову Ки к себе на грудь. Это было приятно, как обычно, и все-таки Тамир уловила и какие-то новые ощущения.

— Да, — прошептала она. — Договорились.

* * *

Мэти задержался на краю леса, оглядываясь на разбросанные по равнине костры и на слабый свет, сочившийся из шатра. Над полем битвы, словно клочки тумана, роились и кружили под нескончаемым дождем духи недавно умерших воинов.

— Великая Мать, почему мы должны помогать этим людям? — прошептал Мэти, качая головой.

Но ответа он не услышал, и никого рядом с ним не было. Лхел ушла, ушел и злобный дух. Мэти гадал, увидит ли он снова Лхел — в глазах какого-нибудь ребенка?

Зайдя в лес, под покров деревьев, Мэти вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью, и осторожно провел ладонью по своему поющему посоху. Звук оо-лу был по-прежнему чист и безупречен.

Мэти сдержанно улыбнулся, устраивая оо-лу в перевязи за спиной, и пошел в сторону гор. Его долгое путешествие еще не закончилось. Как ни странно, он совсем не возражал. Он лишь с любопытством думал, кто же станет его следующим проводником.

Глава 55

Всю ночь Тамир провела рядом с Ки, она рассказывала ему о битве и о новом городе, не давая заснуть. Оба избегали говорить о своих чувствах. Слишком хрупким и зыбким было новое ощущение, возникшее между ними, чтобы даже думать о нем. К тому же Ки часто рвало, правая щека почернела от огромного синяка, глаз распух и закрылся — какие уж тут романтические мысли.

К рассвету он чувствовал себя совершенно разбитым, но глаза смотрели ясно и живо. Дождь перестал, было слышно, как вокруг шатра ходят люди, доносились стоны раненых. Утренний ветер занес в шатер отвратительную вонь первых погребальных костров.

Вскоре пришел Лисичка с завтраком — это был хлеб и миска тушеной

баранины, присланной капитаном одного из ауренфэйских кораблей. Еще Лисичка принес целебный напиток для Ки. Он помог Ки напиться, потом усмехнулся:

— Ну и вид у тебя!

Ки попытался нахмуриться, но лишь скривился от боли и поднял средний палец здоровой руки.

Лисичка хихикнул:

— А тебе и правда лучше.

— Как там все? — спросила Тамир, поднося ко рту Ки ложку с тушеным мясом.

— Сносно. Костры для Корина и других готовы, но все ждут вас, если вы готовы.

Шатер был слишком мал, чтобы вместить всех, поэтому Тамир вышла наружу. Лисичка вышел следом за ней и молча стоял рядом, пока Тамир разминала затекшую спину и ноги. Ночью на равнине расставили немало шатров, другие еще устанавливали.

Дризиды хлопотали над сотнями раненых, лежавших под открытым небом, а вдали на фоне светлеющего неба поднимались столбы черного дыма. Неподалеку, у подножия утеса, приготовили несколько больших погребальных костров. И один из них был украшен щитом и знаменем Корина.

Облака расползались длинными взлохмаченными полосами, суля долгожданное улучшение погоды, а на темно-синей глади моря подпрыгивали белые барашки.

— Похоже, мы наконец-то просохнем, — пробормотала Тамир.

— Да, это нам не повредит. А то у меня уже на заднице мох вырос. — Лисичка бросил на нее косой взгляд, и Тамир увидела на его губах легкую улыбку. — Слушай, а вы объявите обо всем теперь или подождете, пока мы вернемся в Атийон?

— Ты подслушивал! — Тамир почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

— Нет, но я же не слепой. Мы с Ником поспорили на это, еще когда уехали из Алестуна. Значит, правда? Ки наконец созрел?

— Можно и так сказать.

— Самое время.

Взгляд Тамир то и дело возвращался к закутанному в саван телу, все еще лежавшему неподалеку. Рядом с ним в карауле стояли Танил и Калиэль.

— Пока никому не говори, — сказала Тамир. — Сначала надо достойно похоронить Корина. Все-таки он был принцем.

— И другом. — Голос Лисички сорвался до хриплого шепота, и юноша отвернулся. — Если бы я не ушел с тобой в ту ночь…

— Я рада, что ты со мной. А ты?

— Наверное, да. — Он вздохнул и снова посмотрел на Калиэля и Танила. — А вот им сейчас трудно.

* * *

В тот же день они сожгли Корина и остальных павших, все компаньоны стояли в почетном карауле. Ки настоял, чтобы его вынесли из шатра, и наблюдал за всем с носилок, пока не лишился сил. Калиэль стоял с сухими глазами, Танил был тих и печален.

Тамир вместе с остальными обрезали гривы своих лошадей и бросили пряди конских волос в погребальные костры. Тамир бросила в огонь и прядь собственных волос — за Корина, Пориона и Лорина.