Возвращение Кристель. Книга 1
Шрифт:
Девушку действительно оставили в покое и даже начали смотреть на нее с уважением. Те, кто "делал клизму" правящей системе, здесь пользовались почетом. А то, что эта худенькая девочка оказалась бывшим пилотом ВВС, добавило Кристель авторитета и ей простили даже нежелание примыкать к одной из тюремных группировок. Теперь у Кристель появилась цель заслужить условно-досрочное освобождение и вернуться к сыну. Но вскоре ее адвокат потерянно сообщил, что маме Элейн отказали по возрасту в опеке над внуком и передали маленького Эрика на усыновление в приемную семью.
Кристель смотрела на адвоката остановившимися глазами, молча, потом поднялась
– Все это дерьмо собачье, - припечатала вечером ее единственная здешняя подруга Мона Штерн, та самая предводительница группировки, первая обратившая внимание на шрамы Кристель.
– Они не имели права не отдавать ребенка родной бабушке. Усыновление было незаконным. Ты даже не была поставлена в известность о лишении родительских прав. То есть, ты можешь опротестовать передачу ребенка приемным родителям и добиться, чтобы делу дали обратный ход. Только для этого на воле первым делом обзаводись нормальным жильем и работой, чтобы пройти проверку на благонадежность. Чего глазами хлопаешь? Я ведь на свободе как раз юристом по таким делам работала. Думаешь, раз я тут бандой заправляю, значит, мозгов не имею?
– скупо усмехнулась Мона и протянула Кристель сигарету "Лаки-Страйк":
– На, покури и подумай о моих словах. Я знаю, что говорю. Вызывай-ка своего "белого воротничка" и скажи, пусть готовит арену, а сама добивайся условно-досрочного. Что, малость полегчало?
– Штерн поднялась со скамейки и похлопала Кристель по плечу.
– Ну то-то. А то я думала, ты навеки окаменела.
– Спасибо, Мона, - Кристель тоже поднялась и прикурила.
– Теперь я знаю, что делать, и не остановлюсь ни перед чем.
Отсидев "всего" пять лет, Кристель вышла на свободу и при помощи все того же адвоката добилась отмены вердикта о лишении ее родительских прав и признания передачи маленького Эрика в приемную семью незаконным. Кристель и ее адвокат проявили недюжинный натиск, и в конце концов добились нужного им решения суда.
Забирать мальчика из приемной семьи вместе с Кристель поехал и адвокат Винсент. Поначалу он боролся за ее защиту, зарабатывая себе имя и репутацию после университета. Потом внимательнее присмотрелся к своей первой подзащитной. Эта бледная молчаливая девушка с трогательным "хвостом" на затылке не была похожа на исчадие ада, которым ее пытались представить обвинители. В зале суда она была похожа на белую голубку, загнанную в угол стаей злобно орущих ворон. Молодой человек, чисто по-человечески пожалев Кристель, решил, что сделает все ради того, чтобы спасти ее.
В начале слушания одно из заседаний затянулось; перерыв объявить забыли, и участники процесса провели в зале с закрытыми дверями и окнами 10 часов, не имея возможности даже подняться с места и размять ноги.
Винсент ожесточенно листал бумаги, готовясь к прениям с прокурором, и вдруг сидящая рядом подзащитная резко побледнела и закрыла глаза. Отложив папку, адвокат подал девушке стакан воды:
– Нервничаете?
– Немного кружится голова, - ответила Кристель.
– Я еще не совсем здорова.
Узнав в подробностях о том, через что прошла Кристель - три сквозных ранения в грудь и плечо, три часа в снегу, пробуждение в пластиковом мешке и несколько месяцев в коме - Винсент ужаснулся. На эту девушку обрушился целый ящик Пандоры. И мало того, теперь ее готовы растерзать в суде. А
Эрик Пинкстон. Сегодня.
– А вначале у нас было как в кино, - рассказывал Эрик, протягивая вдоль стены рождественскую гирлянду.
– Я с детства привык, что с моей мамулей скучать не приходится.
– Осторожнее, не качай стремянку, - предостерег Гейб Уокер.
– Что ты имеешь в виду?
Сегодня он впервые за полгода решил попытаться выведать у стажера что-нибудь о его семье. Может, удастся сообразить, кого ему напоминает Пинкстон. Эрик оказался словоохотливым парнем и, украшая здание офиса снаружи, рассказал, что о своем отце практически ничего не знает, а мама - отдельная тема.
– В общем, вначале я жил в Сент-Луисе и думал, что моя фамилия Холден, а потом узнал, что они не мои родители. Прихожу я как-то из школы...
Эрик хорошо помнил день, перевернувший его жизнь. Мистер и миссис Холден, которых он считал своими родителями, баловали его. Он был одет лучше всех в классе, у него была большая просторная комната, заваленная игрушками, телевизор, компьютер с набором игр и учебных программ, магнитофон, плеер. Но чаще всего с Эриком занималась няня, а отец и мать возвращались с работы поздно, когда мальчик уже ложился спать. Только уик-энды Эрик проводил с родителями.
В этот день он бежал из школы с табелем за первый семестр и был счастлив, что у него хорошие оценки. А впереди были первые в его жизни школьные каникулы...
Мамина машина стояла у дверей, и мальчик удивился. Почему мама приехала так рано?
Миссис Холден сидела в гостиной, сжавшись в кресле у камина. Перед ней, спиной к двери, стояла высокая худощавая женщина с длинными светлыми волосами, одетая в узкие брюки и свитер. У окна раположился какой-то мужчина в сером костюме и очках. Мама смотрела на них со страхом. Появившегося в дверях мальчика никто не заметил.
– Вы не имеете права, - твердила миссис Холден.
– Я не позволю... Уходите!
– У меня на руках решение суда, - резким голосом отвечала блондинка.
– Усыновление было незаконным. Вы фактически стали сообщниками похитителей моего сына.
– Это правда, - подтвердил мужчина.
– Я советую вам исполнить предписание суда, мэм. В противном случае моя клиентка имеет право подать иск и обвинить вас в неисполнении решения суда. И выиграет дело.