Возвращение лорда Гленрейвена
Шрифт:
Джем смотрел на нее со всевозрастающим гневом. Неужели эта девчонка думает, что приперла его к стенке? Он снова провел рукой по волосам. Что ж, она действительно загнала его в угол, отрицать это невозможно, и, рассмотрев этот угол, он пришел к выводу, что для маневров здесь слишком мало места. Черт побери!
Он еще раз обошел комнату, прежде чем снова обернулся к ней.
– Очень хорошо, миссис Кастерс, – натянуто сказал он. – Я принимаю ваше предложение.
Они долго смотрели друг на друга в столь напряженном молчании, что Клавдия ощущала его почти как физическое. Она медленно протянула
– Я сообщу тете Августе о нашем новом положении дел, – быстро сказала она, – и после этого скажу Томасу и Розе. – Ее лукавая улыбка заставила его вздрогнуть. – Я боюсь, что Томас воспримет это слишком близко к сердцу. О, он даже, может быть, увезет Розу из Рейвенкрофта и поклянется никогда больше со мной не разговаривать.
– Следует ли из этого, что ваши размышления сводятся к тому, что у каждой тучи есть серебряная подкладка?
Линия ее губ вызывающе изогнулась, но голос звучал почтительно:
– Я бы никогда не прибегла к столь неуместному выражению, милорд. Однако, принимая во внимание тот факт, что Флетчер Ботсфорд несомненно откажется от своих притязаний, я полагаю, мы могли бы прибавить к нашей коллекции образных высказываний еще одно – об этих самых тучах, проливающих на землю золотой дождь.
Они вместе рассмеялись, но смех этот почти сразу же смолк. Они погрузились в неловкое молчание, и лица их вновь приняли торжественное выражение.
– Завтра, – сказала Клавдия, и голос ее перехватило, – если желаете, мы отправимся в Глостер – если мы выедем рано, то к ночи вернемся, – и найдем там юриста, который поможет нам оформить до… договор. – Она чувствовала, как глаза ее наполняются слезами, и отчаянно моргнула. Она твердо решила, что перед этим человеком плакать она не будет. – Вы не пожалеете о своем решении, милорд, – неуверенно продолжала она. – Я буду хорошо служить вам. И тетя Августа тоже.
– Не сомневаюсь, миссис Кастерс, – серьезно ответил он. Затем, немного помолчав, добавил: – Мне очень жаль, что из-за меня вы лишились права владения Рейвенкрофтом. Ваша любовь к нему спасла его от полного разорения, и я… я надеюсь, что ваше дальнейшее присутствие здесь будет источником… источником утешения для вас. Я знаю, что всем от этого будет лучше. – «Особенно мне», – чуть было не добавил он, но сдержался.
Она не ответила, лишь кивнула и, повернувшись на каблуках, поспешила прочь из комнаты.
Джем еще долго стоял в оцепенении, с остановившимся на закрытой двери взглядом. Решение, которое он только что принял, внушало ему некоторое опасение, но в глубине души он весь искрился от странного восторга. Тихо, на цыпочках, он, вальсируя, сделал круг по комнате. Он уверял себя, что счастье, которое он испытывал, исходило исключительно от сознания того, что наконец-то Рейвенкрофт полностью и совершенно законно будет принадлежать ему. Он закончил раздеваться и в изнеможении упал на постель. Тем не менее он еще очень долго не мог заснуть.
Оказавшись в темноте коридоров Рейвенкрофта на пути в свою спальню, Клавдия позволила наконец-то
Добравшись до своей комнаты, она потушила свечу и некоторое время сидела в темноте, размышляя о предстоящих переменах в ее жизни. По всей вероятности, думала она, в конце концов ей все же придется покинуть Рейвенкрофт. Она не может всю жизнь зависеть от милостей Гленрейвена. Кроме того, когда он женится, его жена, скорее всего, захочет взять другую экономку, и ей явно не понравится присутствие другой молодой женщины в столь непосредственной близости от них. «А в самом деле интересно, женится ли он?» – подумала Клавдия.
При этой мысли она почувствовала, как искра отчаяния пронзила ее, но она тут же поругала себя. Какая же она глупая! Конечно, женится – это его долг. Он объявил о своем намерении сделать выгодную партию, и он должен произвести на свет наследника. От этой мысли искра превратилась в настоящую вспышку, которую Клавдия подавила с большим трудом. Да что же это с ней, в самом деле! Лорд Гленрейвен, слава Богу, ее хозяин, и не более. Не более того.
И раз все обстоит именно так, думала Клавдия, ей лучше всего подготовиться служить ему так, как только она на это способна. Кроме того, подумала она, остаток ночи лучше провести по назначению. Сбросив вязаный халат, она забралась в постель и провела целый час, глядя в потолок.
Несмотря на то, что заснула Клавдия очень поздно, проснулась она на рассвете и какое-то время смотрела в серое пространство вокруг себя, словно не понимая, где она находится. Вспомнив, она оглядела комнату, словно стараясь запомнить ее знакомые очертания на будущее, когда у нее уже не будет права входить в эту комнату.
Она вздохнула и, выскользнув из постели, быстро оделась и поспешила в спальню тетушки. Прежде чем они с лордом Гленрейвеном отправятся в Глостер, она должна успеть рассказать тете Гусси о том, что произошло. У покоев мисс Мелкшам ей пришлось постучать дважды, прежде чем изнутри раздался голос тети, приглашающий ее войти.
– Что случилось, дитя мое? – в изумлении спросила мисс Мелкшам. Пожилая леди сидела в постели, ее внушительный чепец перекосился набок.
Клавдия села на постель и взяла за руки мисс Мелкшам.
– О, тетя, право, мне очень жаль, что я разбудила вас в столь неурочный час, но мне необходимо обсудить с вами нечто очень важное.
Прервав на миг Клавдию, чтобы достать очки и водрузить их на нос, она жестом пригласила ее продолжать. Ее рассказ она прерывала восклицаниями «О Господи!», повторяющимися все чаще и на все более высоких нотах. После долгих раздумий Клавдия решилась рассказать тете об обнаруженных ею записях Эмануэля, и в этом месте рассказа пожилая леди в ужасе взмахнула руками.