Возвращение лорда Рэмси

Фэрчайлд Элизабет

– Более получаса, сэр, – продолжала она сварливым тоном, покачав головой, отчего складки у нес на шее затряслись, как бородка у индюка. – Моя хозяйка, терпеливая и воспитанная молодая леди, варится на горячем пару. Она того и гляди потеряет сознание оттого, что дышит сплошным паром, лицо у нее покраснело от прилива крови, и вообще ей уже хочется надеть на себя что-нибудь приличное. Надо же и честь знать. Вы сейчас же займетесь ее массажем или я буду на вас жаловаться!

Наглое поведение женщины позабавило Чарльза Рэмси. Он знал, что нисколько не похож на английского лорда в чалме и свободном

турецком халате, который всегда надевал, когда они с Рупертом посещали бани, но ему и в голову не могло прийти, что кто-то может принять его за банщика.

Рядом с ним Руперт поправил свой полог, тщательно прикрыв нижнюю часть тела. На миг их взгляды встретились – и у того и у другого в глазах мелькнуло веселое удивление.

– Тебе не следует заставлять ждать мисс Стэнхоуп, – тихо проговорил Руперт. – Кисмет зовет тебя.

Итак, Руперт подталкивал его на озорную проделку. Это развеселило Чарльза еще больше. Однако он согнал с лица ухмылку: нельзя пренебрегать судьбой и представившейся возможностью, особенно когда она так настойчиво зовет тебя. Он церемонно поклонился и указал на дверь.

– Вы проведете меня к вашей госпоже?

– Сюда. – Женщина с победным видом пошла по коридору. Юбка развевалась вокруг ее ног.

– Смотри не переусердствуй, – предостерег брата Руперт с веселыми искорками в глазах.

Чарльз не мог больше удерживаться от смеха.

– Не двигайся с места, пока я не вернусь. Руперт, пожав плечами, похлопал по обрубку ноги.

– Куда же я денусь?

«Легкомысленный Рэмси», как звали Чарльза и друзья, и недруги, не нуждался в дальнейшем понукании. Он без колебаний отправился делать массаж мисс Стэнхоуп.

ГЛАВА 2

Продрогнув, Пруденс снова задернула полог и попыталась сидеть не двигаясь. Из отверстия у ног поднимались клубы теплого пара, лишая ее возможности что-либо видеть. Ей снова стало трудно дышать. Каждый вдох требовал столько же усилий, сколько само ожидание в этой парной. Она совершенно отвыкла сидеть без движения и ждать, когда кто-то другой ее обслужит. В течение последних пяти лет жизнь Пруденс Стэнхоуп проходила совсем по другому сценарию. После смерти родителей она оказалась в положении незамужней и безденежной родственницы, вынужденной прислуживать людям, привыкшим к тому, что им прислуживают. Сейчас она сидела, сдерживая свою энергию. Мускулы ее были напряжены. Какая-то ее часть все время порывалась вскочить в ответ на приказание любого, кто был достойнее и материально лучше обеспечен, чем она, и мог с большим основанием позволить себе ничего не делать, а просто сидеть, париться и потеть.

Она толком не знала, каких результатов ждет от рекомендованного доктором Блэром массажа. Она очень надеялась, что он принесет облегчение от ноющей боли в шее и спине. Паровая ванна разогрела ее чуть ли не до самого нутра. Она буквально истекала потом от этого непривычного для нее прогревания паром. Кусок полотна, обмотанный вокруг тела приличия ради, прилип к ней, как вторая кожа. Дышала она громче, чем обычно. Окружавший ее пар был насыщен сильным и чистым ароматом трав. При любом ее движении тело соприкасалось с грубой тканью полога, под которым она парилась. В шее пульсировала боль.

– Я

рекомендую курс лечения на водах в Брайтоне, – заявил доктор Блэр тоном, не допускающим возражений, глядя на нее сквозь толстые стекла очков, которые периодически сползали с его длинного тонкого носа и удерживались только на мясистом кончике.

– Брайтон? Почему Брайтон? – тут же возразил муж ее кузины Эдит, человек, которому она была обязана крышей над головой, трехразовым питанием и одеждой. – Почему не Бат или Танбридж? До Брайтона в два раза дольше добираться.

Пруденс знала, почему Тимоти усомнился в рекомендации врача, и это знание усиливало печаль, тяжким грузом лежавшую у нее на сердце. Два недавних события – выкидыш у жены Тимоти и утрата в какой-то момент самоконтроля и им, и Пруденс – накладывали отпечаток на все, что делал и говорил в эти дни Тимоти.

Доктор покачал головой.

– Ни Бат, ни Веллс не годятся, там нет того лечения, которое требуется мисс Стэнхоуп.

– Морские ванны? – процедил Тимоти, и по одному его тону было ясно, как он относится к охватившему всех поветрию лечиться морскими ваннами или питьем минеральной воды.

Доктор Блэр сморщил нос и пренебрежительно посмотрел на джентльмена, осмелившегося гак грубо оспорить его авторитет. Он не привык к тому, чтобы его предписания ставились под сомнение. Однако последнее время, а именно после выкидыша у его жены – события, конечно, печального, но с медицинской точки зрения неизбежного – сэр Тимоти Маргрейв подвергал сомнению любой его диагноз.

– Морские ванны – неплохая идея, сэр, – сдержанно проговорил доктор, – но я имел в виду другое лечение. Его с успехом применяют в Брайтоне на протяжении более двадцати лет. Принц Уэльский, как известно, прибегает к этому в высшей степени эффективному методу лечения, а также граф Эссекский, герцогиня Лидская, лорд и леди Мидлтон. Однако, если вы настаиваете на том, что мисс Стэнхоуп не следует ехать в Брайтон…

Тимоти был загнан в угол.

– Вовсе нет, – поспешно сказал он. – Я от всего сердца желаю, чтобы моя кузина получила самое лучшее лечение.

Доктор Блэр кивнул.

– Я в этом не сомневаюсь. Будьте уверены, массаж – единственный способ улучшить физическое и душевное состояние мисс Стэнхоуп. Видите ли, он успокаивающе действует на нервную систему и в то же время в высшей степени стимулирует кровообращение.

Пруденс была заинтригована. Каким образом один и тот же метод лечения может оказывать одновременно успокаивающее и стимулирующее действие? И как странно, что это индийский способ. Не так давно она читала дочерям кузена именно про Индию.

Пруденс повертела головой и прислушалась. Хруст яичной скорлупы. Движение шеей производило звук, напоминающий хруст яичной скорлупы. По сути дела последнее время она казалась самой себе яйцом – хрупким, легко бьющимся, липким внутри.

Пруденс вздрогнула, когда в комнату вошла вернувшаяся миссис Мур. За ней следовал какой-то мужчина. Исходивший от него резкий незнакомый запах, вызвал в воображении Пруденс образы далеких городов и стран, о которых она любила читать и названия которых звучали как музыка: Сингапур, Цейлон, Дели, Гонконг, Занзибар, Константинополь.