Возвращение мастера и Маргариты
Шрифт:
Мастер поник, в сорвавшемся голосе обозначилась хрипотца:
– Мне надо было, непременно надо, чтобы роман понравился людям! Чтобы он не лежал в столе, в подвале, а явился публике. Чтобы о нем говорили на каждом углу, меня узнавали в лицо, а товарищи, мнение которых я уважаю, трепетно жали руку...
– Благодарствуем за откровенность!
– обрадовался Коровьев.
– Все слышали? Вот она, хваленая бескорыстность интеллигенции!
– Придав лицу неправдоподобную искренность, а голосу ехидную мягкость, он обратился к Мастеру: - Вы, славный сочинитель, полагали, что вдумчивый
Голос Мастера прозвучал глухо:
– Теперь я знаю, как следовало поступать, что бы получить право на Свет...
– он шумно вздохнул и продолжил с напором человека, открывшего истину и готового сражаться за нее до конца.
– Каждый должен научиться справляться со злом сам. Научиться побеждать трусость, отчаяние, зависть... На этот счет ему даны твердые указания.
– Мастер вскинул голову и отчетливо выговорил заледеневшими губами: - Заповеди.
Воланд встал, скучающим взором обежал комнату.
– И вот с этими своими открытиями вы рветесь все начать заново... Я понял правильно - вы просите о Возвращении!?
– Мы должны пройти через страдания, чтобы снова возжелать покоя. Мы должны расстаться, чтобы снова найти друг друга.
– В глазах Маргариты блеснули слезы.
– Мессир, самая великая ценность, которой владеем мы, наша любовь. Нескончаемое благоденствие Приюта убивает ее! Любовь не знает покоя. Она может стать настоящей, верной и вечной, лишь побеждая смерть...
– Это, видимо, последнее слово... Ну что ж - будь по-вашему! "Любовь, побеждающая смерть!" - экое поэтическое откровение. Да как свежо!
– Воланд захохотал и страшен был его смех.
Он стал вдвое выше, прозрачнее, сквозь зыбкий силуэт гиганта бледно светилось окно с застрявшей на полпути лиловой тучей. Свита, сбросив шутовские маски, стояла рядом в напряжении завершивших переговоры секундантов. Электрические разряды потрескивали в воздухе. Туча медленно двинулась к Дому.
– Будь по-вашему...
– тихо повторил Воланд с иной, раздумчивой интонацией и взглянул искоса, словно прицениваясь.
– Полагаю, есть повод развлечься. Тяжко быть всеведущим, колеся по кочкам времени и пространства. Заезженные дорожки, знаете ли... Ведь вы от этого бежите. Бежите в неведомое... Хотя подозреваете, подозреваете ведь, что возвращение в Приют может не состояться. МОЖЕТ НЕ СОСТОЯТЬСЯ. И тогда вас растворит в себе Тьма. Вечная Тьма! Не холодит вашу кровь дыхание бездны? Не захватывает дух петля опасности и неведения?
– Сумрачный великан пригвоздил взглядом прижавшихся друг к другу людей. Они молчали. И тогда громом раскатился кличь:
– Сыграем же, господа!
И взметнулся, закружив вихрь, черный плащ, и расступились стены, открывая безбрежный мрак. Вихрь подхватил влюбленных, швырнул в бездну. Крошечные песчинки, они неслись в неизвестность, не разжимая объятий. Свита Воланда парила во тьме, то приближаясь, то удаляясь
Маргарита охнула и крепко зажмурилась: они оказались на краю гигантской, засасывающей воронки. Заворачиваясь винтом, по-волчьи завывая, проваливалась в пустоту тьма.
– Это вход в Бездну. Туда вам пока рановато. Не стоит торопиться... Жребий, Азазелло! Они должны тянуть жребий!
– Воланд поднял руку, сверкнув черными алмазами на раструбе перчатки, и взоры влюбленных обратились вверх.
Скрылась во мраке страшная воронка. Нечто огромное, переливаясь сапфировым светом, приближалось, росло, и вот возник перед лиловым рыцарем вращающийся барабан. Он был прозрачен, гулок и наполнен сверкающей звездной пылью.
– Это жизни. Те, что еще не являлись на свете, и те, что никогда не появятся. Кто первый рискнет сыграть?
Мастер приблизился к барабану, опустил руку в прорезь. Его пальцы растопырились, погрузившись в мириады искр, и сомкнулись.
– Ваша очередь, леди...
– учтиво предупредил паж, беря из рук мастера выуженную искру и передав ее Воланду.
Марго подошла к барабану, щурясь от света. Рука, погрузившись в зародыши бытия, ухватила нечто живое, пульсирующее.
– Ловко вы действовали, - приняв добытого светлячка, паж передал его Воланду. Тот помял в ладонях добычу. Искры оказались скрученными листочками тончайшей бумаги, на которой проступали мерцающие знаки.
– Поздравляю. Вы попали в девятку!
– Как?!
– вспыхнула радостью Маргарита.
– Вы узнали нашу судьбу?
– Вам выпала жизнь. Она будет. И это единственное, что я пока знаю. Остальное ведомо лишь ЕМУ. Путь тех, кто избрал возвращение, скрыт туманом непредсказуемости. Нынче на Земле 1950-й. С этого мгновения там, неведомо когда и неведомо у кого родятся дети. Славные такие мальчик и девочка. Может, сейчас, а может - пройдет вечность. Далеко не факт, что вы вообще встретитесь. Вы можете пройти мимо, не узнав друг друга. Вы можете ошибиться, поддаться искушению и соскользнуть во тьму. Всякое случается с обычным смертным.
– Все начнется заново!
– воскликнул Мастер, уже трепеща от одержанной победы.
– Мы непременно найдем друг друга. Нашим проводником станет любовь.
– Искренне озабочен тем, чтобы этот "прибор" не сыграл с вами злую шутку. Впрочем, надежность избранной тактики вам предстоит оценить самим. Сделка состоялась, господа!
Духа тьмы поглотил сгустившийся мрак, пронизывающий и мертвящий. Лишь глаза светились из бездны, а голос, переливаясь эхом, звучал со всех сторон:
– Игра началась. Запомните же: играете не вы - а вами. Я и ОН!!!
"...Я и он... Я и он... " - повторяли, перекликаясь, холодные, далекие голоса.
– Я и ОН!
– хохот Воланда был похож на обвал в горах, грохот камней и стоны раздавленных ими жертв. Или это свирепо взвыл ветер?
В уши Маргариты ударил свист, сердце подпрыгнуло и сделало глухой толчок- наверно, так замирает душа у альпиниста, сорвавшегося в пропасть. Когда звон утих и темнота рассеялась, она разглядела, что стоит у дверей дома, завитого диким виноградом, а рядом, словно путник с посохом - Мастер.