Возвращение Матарезе
Шрифт:
– О, господи! – прошептал сын Пастушонка, с силой растирая морщинистый лоб. – Вы сказали, «должно было» привести – но привело ли? Была ли работа завершена?
– Полной уверенности нет. Как я уже сказал, наследник из Лиссабона дал понять…
– Даже если бы работа была завершена, – учащенно дыша, прервал его Гуидероне, – на сбор доказательств потребуются многие месяцы, а то и годы. Процесс получится сложным и запутанным, и каждое заключение можно будет оспорить в суде.
– Сэр, вы должны понимать, что об этом не может идти речи. Одно лишь предположение о том, что за экономическим кризисом,
– Проклятый боров! – тихо прошептал сын Пастушонка, откидываясь на спинку кожаного дивана. – Он расправился с убийцами, присланными за ним, и разыскал Уичито. Господи, как? Он стоит за всеми нашими неудачами. Снова!
Небольшая, изящная гостиница «Марблтоп» в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка предоставляла временное жилье сильным мира сего, слетающимся со всего земного шара. В их числе были дипломаты, гиганты международных финансов, влиятельные государственные деятели, набирающие силу или удалившиеся на покой, ведущие дела, которыми лучше заниматься, не обращая внимания на партийную принадлежность. Для подобных случаев «Марблтоп» был идеальным местом: гостиница строилась с учетом именно таких требований, так как у ее основания стоял один мультимиллионер, который желал обрести комфорт и уединение за пределами улиц Манхэттена. Никакой рекламы помимо обязательной строчки в городском телефонном справочнике; ни одного двухместного номера – одни люксы. Каждый этаж делился на две отдельные половины. Восемь этажей, шестнадцать номеров люкс, ни один из которых никогда не пустовал: все постоянно были «забронированы».
– Здесь есть черный ход, там очень мало света, а дверь зеленая, – сказал Фрэнк Шилдс, усаживаясь в мягкое кресло, обтянутое бледно-розовой тканью.
Скофилд обошел вокруг массивного письменного стола эпохи королевы Анны с белым телефоном под старину. Из спальни появилась Антония.
– Право, Фрэнк, здесь очень мило, – улыбнулась она. – Вот только в полночь все не превратится в лачугу?
– Надеюсь, нет. Если такое, не дай бог, произойдет, кое у кого из гостей может случиться сердечный приступ – или у их гостей.
– О, так это дом свиданий?
– Уверен, дорогая, что такое здесь тоже происходит время от времени, однако не это главное назначение гостиницы. Больше того, совет директоров смотрит на подобные вещи хмуро.
– В таком случае, каково же ее главное назначение?
– Можно сказать так: здесь встречаются люди, которые по тем или иным причинам не должны встречаться. Меры безопасности здесь лучшие, какие только можно найти в частном секторе. В этой гостинице нельзя снять номер, просто обратившись в стол размещений. Сначала нужно получить рекомендации.
– Косоглазый, а как вы сюда попали?
– Мы входим в совет директоров.
– Отличная работа. И все же, по-моему, такое никак не вписывается в сферу деятельности Управления, если только вы не добились возможности расходовать бюджетные средства по собственному усмотрению.
– У нас есть особое соглашение. Как члены совета директоров, мы отвечаем за тщательную проверку рекомендаций.
– Значит, вы ничего не платите.
– Кроме того, мы выясняем,
– Фрэнк, ты просто прелесть.
– Но почему в Нью-Йорке? – вмешалась Тони. – Если кому-то требуется полная секретность, полагаю, для этого есть места получше одного из самых знаменитых городов мира. Можно встречаться в уединенной сельской местности, на островах вроде нашего – в сотне других мест.
– Боюсь, Тони, тут ты ошибаешься. Гораздо проще спрятаться в многолюдном, бурлящем городе, чем в безлюдной пустыне. Возьми, к примеру, тех мафиози, собравшихся в Аппалачах [48] – или, да что далеко ходить, нас самих в Чесапикском лагере и в Соколином Гнезде, или даже вас с Брэндоном на Двадцать шестом острове Внешней гряды. Прайс обнаружил вас, потому что был след, по которому можно было идти. А в сумасшедшей городской сутолоке потерять след очень легко, и тут, видит бог, Нью-Йорку нет равных.
48
14 ноября 1957 года полиция нагрянула на встречу самых влиятельных главарей американской мафии, которая была устроена в уединенном поместье в Аппалачских горах; были арестованы 63 лидера организованной преступности.
– Надо будет подумать об этом на досуге, – сказала миссис Скофилд. – Но зачем сюда приехали мы, Фрэнк?
– Разве Брэндон тебе ничего не говорил?
– А что он должен был мне рассказать?..
– Эта мысль показалась мне превосходной, и, зная, что в Нью-Йорке у нас есть одно укромное местечко, я поддержал Брэндона.
– Он мне ничего не говорил!
– Прошлой ночью в Соколином Гнезде я как раз собирался поделиться с тобой своими соображениями, но, если ты помнишь, ты отправилась спать в отдельную спальню.
– Да я была в бешенстве! Подумать только, великовозрастный дурень, которому уже под семьдесят, отправляется ночью под пули. Тебя ведь могли убить!
– Но не убили же, ведь так?
– Эй, пожалуйста, прекратите семейные разборки! – остановил их Шилдс.
– Я требую объяснений. Зачем мы сюда приехали, Брэй?
– Как только ты успокоишься, старушка, я все тебе объясню… Нью-Йорк является одним их центров мировых финансов, надеюсь, ты с этим согласишься?
– Ну и что?
– Международные финансы крайне важны для Матарезе, именно их они и стремятся прибрать к рукам, если уже не прибрали. Далее, в их деятельности есть еще один «обязательный» момент, и я знаю об этом, потому что мы с Талейниковым видели все своими глазами, прошли через это и, черт возьми, едва не поплатились жизнью, так как проникли в эту тайну…
– Муж мой, я тоже была там.
– Возблагодарим за это господа, старушка. Если бы не ты, нас обоих не было бы в живых. Но то, о чем я сейчас говорю, произошло еще до тебя; это случилось в самом начале, когда мы вышли по следу Матарезе на Корсику.
– Брэндон, о чем ты, черт побери? – взорвался Шилдс.
– Косоглазый, опомнись, я же тебе рассказывал.
– Ах да, да, теперь я вспоминаю. Именно потому мы здесь. Извини, Тони, просто твой муж… он… любит мелодрамы, а я смертельно устал.