Возвращение Матарезе
Шрифт:
– Замечательная мысль, – согласился сын Пастушонка. – Однако прежде позвольте высказать вам вслух свое восхищение. Вы владеете моим языком гораздо лучше, чем большинство моих соотечественников.
– В вашем развитом, богатом обществе образованию уделяется на удивление мало внимания, – заметил «бедуин», сидящий за дальним углом стола. – Мы относимся к этому по-другому, совсем по-другому. Лично я, например, изучал международную юриспруденцию в Кембриджском университете – вместе с многими своими братьями в исламе.
– Ну а я врач, окончил медицинский факультет Чикагского университета, практику проходил в Стэнфорде – за те несколько лет, что я провел в Америке, вместе со мной обучались сотни других мусульман.
– Защитив докторскую
– Увы, мои достижения не столь впечатляющие, – сказал четвертый делегат, – однако они имеют непосредственное практическое применение. Я – инженер-электротехник, работал в фирме, которая выполняла заказы многих государственных и частных компаний. Молю бога, настанет тот день, когда я смогу вернуться на родину и отдать ей свои знания и опыт.
– Поразительно, – пробормотал Гуидероне, всматриваясь в черные глаза четырех арабов. – Вы являетесь элитой Ближнего Востока, однако вас именуют террористами.
– Мы предпочитаем выражение «борцы за свободу», гораздо более точное, – поправил его вождь. – Просто у группировки «Хагана» и банды Стерна [28] на Западе гораздо больше сочувствующих, чем у нас. Но мы продолжаем делать свое дело, ибо те, кто должен был бы быть нашими союзниками, постоянно заключают сделки с нашими общими врагами. Это отвратительно!
28
«Хагана» и «Лехи», известная также как «банда Стерна» (по фамилии своего первого руководителя) – подпольные сионистские организации, действовавшие на территории Британской Палестины в первой половине ХХ века. После образования государства Израиль влились в Силы самообороны Израиля.
– После того как мы нанесем удар, эти двурушники еще хорошенько подумают, прежде чем вступать в подобные переговоры, – заметил нетерпеливый. – Однако вам не кажется, что пора уже перейти к делу?
– Замечательно, – согласился сын Пастушонка. – И поскольку вы так горите желанием начать, почему бы вам не доложить нам обо всем том, что является общим для всех вас?
– С удовольствием, сэр, – заговорил бывший профессор средневековой истории, – особенно если учесть, что вы – один из самых щедрых наших друзей… Наши отряды обучаются в двадцати четырех лагерях, разбросанных от Южного Йемена до долины Бекаа. Все лагеря расположены в пустыне или на побережье, защищенные от глаз неприятеля и соглядатаев. Кроме того, в Энтеббе [29] мы усвоили от евреев один урок: ключом к успеху является доскональная точность. Отчасти благодаря вашему финансированию, в пустынных песках и на воде были построены точные копии тех объектов, которые должны будут стать нашими целями. Наставниками у нас самые опытные военные, а также специалисты по диверсионно-разведывательной деятельности. Когда пробьет час, мы выступим разом и разожжем мировой пожар, который навсегда останется в памяти поколений.
29
В ночь с 3 на 4 июля 1976 года в аэропорту Энтеббе в Уганде израильские спецслужбы осуществили успешную операцию по освобождению заложников, находившихся на борту самолета, который выполнял рейс по маршруту Тель-Авив – Париж и был захвачен террористами.
– Судя по вашим глазам, вы уверены в своих силах, – медленно кивнул Гуидероне. – Ну а теперь давайте перейдем к подробностям. Предлагаю начать с вашего друга, сидящего напротив.
– С еще большим удовольствием, – ответил врач,
– Мои отряды нацелены на основные нефтяные месторождения Саудовской Аравии от ад-Давадими и аш-Шадры до скважин к северу от Унаязы, – заговорил инженер-электротехник. – Затем удар будет нанесен по танкерам в Персидском и Оманском заливах, стоящих на внешних рейдах нефтеналивных причалов от аль-Хирана до Матры и далее до Маската…
– В том числе и по портам Объединенных Арабских Эмиратов?
– Разумеется, и по ним также; султаны пребывают в полном неведении.
– Ну а я прослежу за портами на восточном побережье, – добавил профессор средневековой истории из Германии, и поверх платка ярко сверкнули его глаза. – Начиная с Бендер-э-Дейлама и на юг до самого Бендер-э-Аббаса в Ормузском проливе. Вместе с поджогом нефтяных скважин будут уничтожены многие миллионы тонн нефти в портах.
– На себя я взял, – заговорил шейх бедуинов, сидящий напротив сына Пастушонка, единственного из присутствующих, чье лицо оставалось открытым, – все транспортные суда, которые разгружаются у берегов Израиля. Сотни кораблей у причалов Тюилькарма, Тель-Авива и Рафаи вместе со своим грузом – электроникой, станками, незаконно поставляемым оружием – будут взорваны и отправлены на дно. Богатенькие сионисты готовы нарушить любые соглашения, лишь бы набить свою мошну шекелями. Мы положим этому конец и с наслаждением полюбуемся на то, как все банки Иерусалима и Тель-Авива окажутся ввергнуты в хаос!
– Вы твердо в этом уверены? – спросил Гуидероне.
– Так же твердо, как то, что меня зовут аль-Хабор Хассин, что вам хорошо известно, и, следовательно, вам известно, что я являюсь Хранителем хассинитов, наследников древних ассасинов [30] , по названию которых в европейские языки пришло слово assasin – убийца. Ни в коем случае не надо недооценивать наше могущество, несущее смерть.
– Ваше выступление, хотя и несколько мелодраматичное, было весьма познавательным, – тихо произнес Джулиан, незаметно пряча руку под складками халата. – И вы, Хранитель секты ассасинов, уверены, что справитесь со своей исторической ролью?
30
Ассасины – сектантская организация неоисмаилитов в Иране в XI—XIII веках.
– Естественно! Это станет моей победой над ненавистным Израилем!
– И осуществить это не сможет никто, кроме вас?
– Мои люди заняли свои места. В течение многих недель, даже месяцев ночная темень не опустится на землю. Пламя будет полыхать повсюду, от Персидского залива до Каира, освещая все вокруг полуденным солнцем. И так будет везде на всем Ближнем Востоке! Это станет нашей победой!
– Чьей победой, аль-Хабор Хассин? – тихо промолвил Гуидероне.
– Нашей. Победа будет принадлежать всем нам. Но в первую очередь она будет моей, это будет моя победа! Ибо я – вождь!
– Так я и думал, – заметил сын Пастушонка, поднимая над столом свой пистолет.
Два выстрела, негромких вследствие маленького калибра оружия, тем не менее оказались точными. Аль-Хабор Хассин, убитый мгновенно, рухнул на пол; из двух ран у него на лбу вытекли тонкие струйки крови. Остальные трое арабов, сидевшие за столом, отпрянули назад, напряженно всматриваясь в лицо Гуидероне.