Возвращение на Бикини
Шрифт:
23 сентября 1949 г. президент Трумэн объявил, что Соединенные Штаты не обладают больше монополией на атомное оружие:
— Мы располагаем достоверными сведениями, что несколько недель назад Советский Союз произвел атомный взрыв.
Вопрос, пригоден ли Бикини для жилья, сразу потерял актуальность. Заботы антропологов о сохранении традиционных связей внутри тихоокеанской общины переселенцев выглядели фольклорной забавой в глазах президента Трумэна. «Белая смерть» могла теперь обернуться против тех, кто
11
На Бикини-стрит проходило голосование. Принаряженные переселенцы шли выбирать себе очередное убежище. Кили или Вото?
Любой избиратель-демократ, даже не будучи подкован в географии, знает, что человек, влекомый по воле волн, рано или поздно вынужден выбирать между водоворотом Сциллы и утесом Харибды. Коралловые рифы Тихого океана не меняли этой давней дилеммы.
Взрослые бикинийцы по очереди входили в палатку иройджа, где стояли две урны: на одной красовалась этикетка «Кили», на другой «Вото». Лицевые стороны обоих ящиков были заклеены фотографиями и текстами с перечнем достоинств и недостатков каждого из предлагаемых мест жительства.
Атолл Вото входил в наследственный надел иройдж-лап-лапа Джейматы, короля бикинийцев. Но там уже жили люди, правда всего 31 человек. Главный остров составлял две трети общей территории атолла. Из всех обитаемых земель северной части Маршалловых островов только он один был в состоянии принять посторонних людей. Вото лежал на полпути между Кваджалейном и Бикини.
Кили означал переезд на юг. Остров затерялся в океане и не имел лагуны. Зато земля была не занята. Ресурсы, судя по статистическим данным, выглядели многообещающе, к тому же никто из местных князьков и королей не властвовал над ним. Кили находился в зоне повышенной влажности, панданус и ароурут росли там не так обильно, как на севере. Зато на острове было несколько рощиц хлебных деревьев, росли бананы и папайя, кокосовые пальмы, болотистые низины были пригодны для возделывания таро. Немцы до войны наладили там хорошее производство копры, а при японцах местная плантация давала до 60 тонн в год.
Инициатива референдума принадлежала американцам. Они считали себя морально обязанными приучать к демократии подневольных островитян, томившихся дотоле под феодальным игом.
— Таков американский обычай, — сказал управляющий Джуде. — Вам предстоит принять очень важное решение, мы хотим знать волю каждого.
Американцы рассуждали так, словно совет пользовался абсолютной властью и диктовал свою волю безропотным подданным. Что ж, алабы подчинились американской традиции. Они были сговорчивыми людьми, чтившими чужие обычаи. Согласившись участвовать в предложенной игре, они знали, что суть дела все равно не изменится.
Еще до того, как американцы затеяли фарс с урнами и голосованием, алабы изучили мнения всех взрослых членов племени. Hикому не навязывалось готового решения, мнение патриархов было неизвестно бикинийцам.
Собеседование преследовало главную цель: взвесив все «за» и «против», принять оптимальное решение. Каждый имел право опустить свой коралл.
Накануне выборов, вечером, алабы устроили обсуждение. Несколько часов подряд в палатках не затихал спор о сравнительных достоинствах Кили и Вото. Высказывались
— Разве мы сможем прожить без лагуны?
— На Ронгерике была лагуна, однако мы чуть не умерли там.
— На Кили нет лагуны, зато земля богаче.
— На Вото уже живут люди. Не могут быть счастливы два племени на одном атолле.
— Нельзя удаляться от Бикини.
— Про нас могут забыть на заброшенном Кили.
— У американцев нельзя просить хорошую землю. Ничто не сможет заменить нам Мать…
Переселенцы колебались. Что лучше? Выбрать неблагоприятный вариант, с тем чтобы трудности постоянно напоминали о временном характере жилья? (Именно так был выбран Ронгерик.) Или думать о выживании племени и печься о сохранении здоровья людей?
Переезд бикинийцев на крайний юг архипелага не означал их отказа от родной земли. Не думали они и о том, чтобы основать новую родину.
Опыт показал им, что выбор самого неподходящего для жизни убежища и прозябание в нищете отнюдь не приближали час возвращения. На Вото ожидание грозило затянуться до бесконечности. Бикинийцы не хотели снова подвергать себя смертельному риску. Они должны были сохранять силы, в противном случае многие вернулись бы на родину в гробу.
Еще один аргумент свидетельствовал в пользу необитаемого Кили: бикинийцы хотели во что бы то ни стало сохранить свое единство. Делить остров с другой общиной противоречило их убеждениям. А вдруг настанет голод, как это уже было? На каждом атолле поддерживалось естественное хрупкое равновесие, и лишние рты грозили погубить его.
Военные рассчитывали, что большинство выскажется за Вото. Это существенно облегчило бы переезд, а в дальнейшем и присмотр за бикинийцами. На Кили не было лагуны, поэтому гидросамолетам негде садиться. Правда, можно оборудовать там посадочную полосу, но для этого придется рубить деревья. На острове нет ни одной удобной бухты для якорной стоянки судов. При сильном волнении мотоботам не удастся преодолеть рифовый барьер.
Результаты голосования поразили американцев: за Кили — 54, против — 22.
В лагере маршалльских добровольцев на Кваджалейне ходили легенды о «богатствах» Кили. Говорили, что кокосовые плантации намного превосходят те, что растут на всех северных островах, вместе взятых.
— Кажется, вы заработаете на копре хорошие деньги, — с завистью сказал один из чернорабочих авиабазы брату алаба Лоре.
Антропологи не разделяли этого оптимизма.
— Бикинийская община не сможет прижиться на другом острове и ловить рыбу в открытом море, — предупреждал Леонард Мейсон.
Женщины сворачивали циновки, на которых члены клана, прижавшись друг к другу, пытались согреться на палубе во время ночного перехода по морю. Девочки постарше расчесывали волосы сестренкам и запихивали дольки апельсина в жадно раскрытые рты малышей. Трехлетний сын Джуды играл с пластинкой жевательной резинки. Рядом с ним ползали ребятишки, никогда в жизни не видевшие восход солнца на Бикини.
Алабы смотрели на восток, где из воды вырастало их новое чистилище: зеленая полоска на горизонте, созданная небесным садовником, силуэты пальм, напоминавшие спички. Издали остров походил на щетку, брошенную в лужу щетиной вверх.